Последняя Банши. Дорога на Север
Шрифт:
Глава 3
— Пей, ведьма. — Горячие пальцы скользили по голой коже, проникая в самые сокровенные уголочки моего тела.
Они выписывали круги по вставшим дыбом соскам, прогуливались по ямке пупка, вырисовывая узоры на голых бедрах.
Крепкая рука приподняла мою ногу, сгибая ее в колене и опустившись вниз, погладила лоно.
Я открыла глаза с глубоким вздохом и попыталась
Косматое рыжее чудовище нависло сверху, придавливая меня к постели, продолжая поглаживать нежную кожу розовых складочек.
— Пей!
Невольно вздохнув я втянула немного силы и чудовище застонало.
Тепло разливалось по телу, приятными мурашками разбегаясь по груди, животу и рукам. Этого мне хватило, чтобы оторваться мыслями от своей жажды, что неожиданно громко затребовала выпить все прямо сейчас и подняв руки, попытаться убрать придавившую меня конечность.
— Пей!
— Нет! Хватит!
Чудовище внезапно раздвинуло стенки и попыталось проникнуть внутрь, заерзав бедрами, я сама себя загнала в угол, насадившись на толстый мужской палец.
Сила скрутилась внизу живота, посылая импульсы по всему телу, о том, что оно живо, о том, что пора приходить в себя и выпить этот сосуд жизненной силы до дна!
— Рохан! Прошу! Остановись!
Но косматый продолжил ласку, пощекотав меня изнутри, прокручивая палец во все стороны, размазывая выделившуюся смазку.
Большим пальцем он массировал чувственный бугорок, я дергалась, но продолжая быть придавленной, попросту тратила силы.
— Рохан, прошу! Я не хочу тебя убивать! — Взмолилась я, закрыв глаза, пытаясь договорится с внутренним монстром не убивать это рыжее чудище.
— Пей. Ты едва жива. — Прошептал он, и сильнее задвигал пальцем внутри меня, призвав к помощи еще один.
Я сдалась.
Внутри завыла тоска. Как не странно, я не хотела убить рыжего. Сейчас он был гарантом моей такой размытой свободы, предоставляя мне крышу над головой, еду и защиту, хоть все это имело ряд ограничений.
Но тело уже впитывало его жизнь, чавкая и хлюпая втягивая желание похоти, что я пробудила в нем, упиваясь, восстанавливая и собирая меня по частям.
Я рассыпалась на кусочки, взорвавшись в воздухе, как только горячие губы, пощекотав меня окружающими их волосами сомкнулись на моем соске и сладко его втянули.
Глаза закатились, в них помутилось, и я не видела ничего, кроме тусклого огня дров в камине, что практически прогорели.
Отдышавшись я резко села и открыла глаза, прикрывая руками все что только возможно.
Косматый сидел на стуле, напротив топчана, на котором лежала я и склонив голову к груди тяжело дышал.
— Зачем? — На глаза навернулись слезы. — Я же просила не надо!
— Замолчи. Визжишь как свинья. — Он поднял голову и улыбнулся. Устало, но довольно, как кот, который долго искал крынку со сметаной и уже отчаявшись, нашел ее и обожрался. — Я в порядке.
— Придурок! Я чуть тебя не убила!
— Не убила же. — Он продолжал улыбаться, выравнивая дыхание.
Я опустила лицо в ладони, пытаясь сдержать накативший стыд.
Я много раз питалась похотью, и никогда меня ее не использовали против моей воли.
— Ты бы легла. Не хочу, чтобы мои труды прошли зря.
Меня перекосило от гнева.
Труды? Серьезно? Едва жизни не лишился, и шутки шутит!
Я встряхнула головой и гордо поднялась на все еще подрагивающих ногах.
— Спасибо за помощь, хозяин. Я пойду.
— Так уж и пойдешь. — Ответил он и дернул меня за руку, забрасывая обратно на топчан. — Лежи и не трепи мне нервы, гордячка.
Поднявшись, он отошел к небольшому серванту и налил себе чего-то крепкого в бокал, залпом выпил и налил еще один. Постояв пару секунд, он вынул из кармана мешочек с табаком и толстую трубку.
— Я не знаю где была твоя голова, когда ты промолчала про недуг, но я не желаю повторения подобного. — Успокоившись говорил он.
— Я тоже. — Он нехорошо посмотрел в мою сторону и продолжил:
— В следующий раз, если тебе станет плохо ты подойдешь к экономке и скажешь ей об этом, поняла? — Он раскурил трубку вернувшись на стул. — Мне не к чему твоя смерть.
— Конечно. Кому бы хотелось так просто потерять двенадцать золотых.
Он откинулся на спинку и оценивая меня рассмотрел.
— Не дал бы и пяти.
— Лестно. Раз так, то у вас очень расточительные слуги.
— Я проведу с ними беседу.
Мы замолчали. Он продолжал дымить, накуривая комнату, а я молчала, озираясь по сторонам, в поисках платья.
— Где моя одежда?
— Лохмотья в которых тебя привезли? Давно сгорели. А если ты про рабочее, — Он отложил трубку на столик и привстал, склоняясь ко мне. — То это мое. Все что я тебе дал, продолжает быть моим. И даже ты моя собственность.
— На вопрос вы не ответили. Одежда то где? — Стараясь быть невозмутимой, переспросила я.
— Пока у тебя ничего нет. Одежда, в которой ты была подвале я приказал сжечь.
— Всю?
— Всю.
— И вашу куртку что вы мне дали? — Он на секунду растерялся, но собравшись ответил:
— И ее.
— Жаль.
— Отчего же?
— Она служила мне одеялом.
Он склонил голову в бок.
— У тебя не было одеяла? — Я мотнула головой. — Хм… Что ж…. Сейчас оно тебе не нужно. Скоро принесут еду, съешь все и ложись спать.
— Мне так и встречать прислугу? — Он задумался, а потом подошел к шкафу и достал оттуда рубашку.
Она была точно его, так как длинна скорее всего будет мне по колени.
Все-таки он очень крупный мужчина, скорее всего имеющий в крови что-то от северных титанов.