Последняя битва
Шрифт:
— Так что делаем? За кого воюем уже?
Вопрос как ни странно глупым не был. Потому что все это время мы мыслили аллегориями да прострациями, мол, надо атаковать, надо прорваться, надо отключить. Но мы даже не представили, что все это значило в реальности. А это значило путь, уложенный трупами людей. Обычных людей. Бравых солдат. Тех, кто даже не понимал, в какую нечестную войну их вовлекли. Они ведь вышли сейчас на защиту собственного дома, как сделал бы и любой из нас.
И именно поэтому и мы сегодня здесь. Мы защищаем свой дом, свое право на выживание.
Вот он — судьбоносный момент, когда мы должны наконец выбрать сторону. Все, что происходило до этого момента, казалось теперь нелепым и ничтожным, не стоящим тех слез и криков, что мы пролили. Вся та боль и страдание, все самые жуткие события наших жизней готовили нас именно к этом моменту. К выбору. Мы видели кровожадных монстров и предательство людей, мощь зараженных и человеческое несовершенство. Казалось бы, выбор очевиден, но на самом деле мы свой выбор сделали уже давно. Не после потери родителей, не после потери Желявы, не после потери Бадгастайна. А в тот день, когда решили стать Падальщиками.
— Встать в боевую готовность! — выдал я самую сложную первую команду. — Аяксы, винтовки в боевой режим! Активировать пулеметы и 30-миллиметровые пушки! Включить лазерные прицелы! Установить дульные насадки для гранат! Шлемы затянуть! Активировать режим ведения экстремального боя на Фелин!
Я заучил эти фразы наизусть, потому что разметка территории всегда была моим талантом. Бридж, Кэмэл, Сопля и Барахлюш тут же заняли свои позиции внутри Аякса, как и все остальные Падальщики внутри своих БМП. Кэмэл проверял системы машины, Бридж села в кресло наводчика и выводила пулемет из спячки, Сопля сел рядом с Барахлюшем в кресла пехотинцев. Мы синхронно выполнили мой приказ: убрали предохранители на винтовке, закрепили дульную насадку, выбрали режим боя на ручном планшете. Фелин тут же очнулась и заговорила знакомым голосом Хайдрун:
— Произвожу раздетку. Ой. Разметку.
Мы резко замерли.
Мы уже и забыли, что рыжеволосая Хайдрун успела подарить Фелин свой голос. Этот голос с того света пробрался до груди, застрял комом в глотке, а оттуда прополз вверх к слезным каналам, которые тут же увлажнили глаза. Вспомнился обстрел Бадгастайна баллистическими ракетами. Нашего дома, где жили мирные ни в чем не повинные люди, которые хотели лишь одного на этой жестокой планете — мира. Они никого не обидели, они просто жили своими жизнями, они даже делали научные открытия. А потом пришел человек, который слишком сильно боялся, и убил их.
Руки перестали трястись, в голове сформировалась четкая картинка происходящего, которая придала уверенности судьбоносному решению.
Я произнёс слова, которые показались до жути неестественными, как и вся моя жизнь, наполненная хаосом, в котором не разберешь где верх, где низ, где родина, где враг, где друг, где предатель. Но в этих неестественных словах я был уверен как никогда:
— Атакуем Нойштадт. Защищаем зараженных.
Выбор сделан. Выбор не в пользу людей, и я уверен, что до конца своей жизни я буду проклинать себя за него.
— Сколько их там?
Фелин быстро сосчитала объекты, ввела в свои алгоритмы, а потом выдала цифры задорным голосом Хайдрун.
— Шесть объектов А, тридцать два объекта В.
— Тридцать гребанных терминаторов!
— Шесть гребанных ракетниц на колесах!
— Цель? — привычно спросила Ляжка.
— Шахта у северных ворот. Закинем туда Арси, — ответил я.
Я открыл карту на планшете, где Фелин рисовала расположение вражеских единиц.
— Вот этот Леопард с правого фланга. Отвлечём его обстрелом и перебросим Арси. Пока будем играть роль наживки, Арси проползешь к шахте.
Фунчоза перехватил инициативу командования.
— Верняк! Арси, приготовься изображать из себя червя!
— Что? — Арси переспросила.
— Червя, твою мать! Червя, Арси! Склизкого ползучего гада! — кричал Фунчоза и махал руками в камеру Вьетнам, изображая странного гуманоидного червя.
— Ляха, остаешься здесь. Возьми «Красную звезду», попытайся найти слабые места в конструкции экзоскелетов.
— Поняла.
Она достала из черного мембранного чехла снайперскую винтовку ФР-2, который мы вкупе с зорким глазом Ляжки назвали Красной звездой и прописали под нее оборонительный алгоритм в Фелин. Видеопоток с ее шлема демонстрировал на планшете, как она собирала винтовку и уже готовилась вылезти на крышу Аякса.
Я продолжал вбивать алгоритмы в Фелин, раскидывая наши позиции:
— Высчитываю агентов, — радостно объявила Хайдрун в наушнике. — Так. Кто это? Это как читается? Антенна, прикрыть справа. Ой. То есть правый фланг.
— Тесла, остаешься прикрывать Бесов, — повторял я приказ Хайдрун, чьи голосовые записи Арси не успела подчистить.
— Есть.
— Васаби и Маяк отвлекают Леопарда. Едем друг за другом, выжимаем из мотора все, что есть. Чем быстрее движемся, тем меньше шансов словить нас в прицел. Пушки направить на кормовую часть, — скомандовал я наводчикам.
Бридж и Вьетнам пристегнулись в креслах и зажали джойстики управления пулеметами.
В кормовой части танков находится двигатель и система вентиляции с фильтрующими клапанами — слабое звено. Вот так мы готовы были продать врагу знание, спасающее жизнь людей.
— Арси, садись на снегоход и держись за меня, — сказал Зелибоба.
Арси с заряженным хакерскими прибамбасами рюкзаком выбежала из Аякса Бодхи, припаркованного с другой стороны горы, подбежала к ожидающему ее Зелибобе на Саблезубе. Точка на карте тут же обозначила их продвижение в нашу сторону.
— Ну что? Постараемся прорваться! — крикнул я, чувствуя вскипание адреналина.
— И не помереть, нахрен!
Двигатели Аяксов Васаби и Маяка угрожающе заревели, стройной шеренгой мы ворвались на поле битвы, чтобы выйти из амплуа наблюдателей и войти в роль активного участника побоища.
По мере приближения к месту сражения обстрел из танковых пушек становился все громче, напоминая несмолкаемые размеренные раскаты грома, на фоне которых стрекотали пулеметы, а подпевали всему этому грохоту душераздирающие крики и рев зараженных.