Последняя битва
Шрифт:
– Я услышал тебя, но разговор не окончен, – и он сокрушённо помотал головой.
Мы направились в сторону цитадели, и, когда добрались до ряда глухих построек, меня кольнуло ощущение опасности. Секундой позже в голове раздался голос Фила:
«Бор, впереди засада. Похоже, ждут именно вас, поскольку несколько человек перед вами прошли беспрепятственно».
«Сколько и где?».
«Шестеро впереди и четверо сзади. Одеты оборванцами, но под рваньём крепкие доспехи».
«Фил, поставь принцу защиту, а нам дай заточку клинков до молекулы».
«Опять ты втягиваешь меня в ваши разборки, и опять мне от Деми прилетит плюха».
«Ладно, забудь, иди, отдыхай, займись рассуждениями о справедливости, это сейчас ведь так важно, а можешь вернуться к Деми, там спокойно, и хозяин не заругает».
«Э-э-э, ты чего, сейчас обидеть меня хочешь?».
«Нет, я просто реагирую на твой отказ».
«Ты прямо как та капризная девица, и слова тебе не скажи. И вовсе я не отказывал, так слегка поворчал. Мне трудно что ли? Сделаю».
«Я знал, Фил, что ты настоящий друг, а сейчас извини, некогда трепаться».
«Удачи, командир».
– Позволь сказать, угул Никимэл, я ускорился и встал у него на пути.
– Что ты себе позволяешь, ред Бор!
– Впереди засада. Шесть вооружённых бандитов, возможно из числа стражников.
– Но откуда?!. – Вытаращил глаза принц. И такие же глаза я увидел у Черчилля.
– Я почувствовал. Я умею.
– Что же делать? Надо бежать, – он повернулся, и сделал пару шагов назад.
– Не стоит, угул Никимэл. Сзади тоже поджидают четверо. Положитесь на нас и держитесь за моей спиной. Мы сами всё сделаем, как надо. Черч, тебе тыл прикрывать.
Едва мы приготовились, как спереди и сзади дорогу заступили оборванцы. Шесть и четыре. Десять.
– Черч, постарайся хотя бы одного не прибить. Язык нужен.
– Одного обещаю, но не больше.
Намеренье татей стало очевидным, когда двое вытянули луки и без разговоров начали опустошать свои тулы со стрелами. И все они летели точно в Ника. Чего ж тут не понять: банальное покушение на вероятного наследника престола. Стрелы с треском ломались, ударяясь в невидимый щит, и их обломки осыпались в паре метров от ошеломлённого принца. Его поразило не столько само нападение, сколько непонятная защита. Ещё большая растерянность читалась на лицах бандитов. Вот теперь наступил и мой черёд размять косточки и собрать свои скальпы.
Последующую схватку и схваткой то не назовёшь. Даже, если бы у нас не имелось бы ни личной брони, ни помощи Фила, уровень боевого мастерства разбойников был неприлично низким. Меч первого нападавшего развалился пополам после резкого удара и упал вместе с пальцами на мостовую. Продолжая движение, мой клинок чиркнул кончиком по горлу второго и ткнул в подмышку третьего. Четвёртый попытался бежать, но брошенный ему вслед кинжал воткнулся точно под левую лопатку, и бандит, раскинув руки, рухнул головой вперёд. Оба лучника замерли, словно парализованные, глядя на мгновенную расправу над подельниками. Если бы они не схватились за мечи, я бы точно оставил их в живых, но они, идиоты, схватились. Весь бой длился чуть больше минуты. В запале я завалил всех подряд и обернулся. Сзади закончивший работу Черчилль тащил за шиворот упирающегося бандита. Отлично. Имеем два языка. Один раненый мной первый, другой захваченный Черчиллем. Вот сейчас и поговорим, вытряхнем из них правду.
– Бор, стрелки на крыше! – завопил Черчилль.
Я автоматически прикрыл своего языка, а Черчилль не успел, и в его добычу вонзились две стрелы, потом ещё две. Бросив убитого пленника, Черчилль выхватил свой композитный лук и две стрелы. Одна мгновенно легла на тетиву, другую он зажал зубами. Басовито гуднула тетива, и через секунду на крыше раздался вскрик. С противоположной стены раздался звук выстрела лука. От Черчилля отлетела сломанная стрела, а вот он не промазал, и сверху на мостовую грохнулось тело с пробитым горлом, пару раз дёрнулось и затихло.
«Фил, есть ещё кто-то поблизости?».
«Вроде нет, а там хрен их знает. Тут их десятки и сотни снуют и перемещаются. Поди, разбери, кто есть кто?».
«Добро. Спасибо, дружище».
– Все за мной, – я взвалил раненого языка на спину и порысил к видневшимися в конце улицы дворцовым воротам. За мной рванул Ник, последним с заряженным луком, озираясь, бежал Черчилль.
Через ворота цитадели я пробежал, как конь с я… с копытами. За мной проскочили принц и Черчилль. Невзирая на окрик принца, я рванул дальше, сильно подозревая, что наибольшая опасность поджидала нас именно внутри цитадели. Добежав до покоев, где дневалили Лунь с Вороном, я затолкал принца и пленного в самое дальнее помещение, велел Ворону и Черчиллю с луками занять позиции на внутреннем балконе, а Луня поставил в проходе.
– Что тут происходит, – завопил опомнившийся и пришедший в себя царевич.
– По здравому смыслу этот вопрос должен задать я, угул Никимэл, но я задам его этому разбойнику, пока он жив. Слышь ты, бандитская морда, ты чьих будешь? Кто твой хозяин?
– Развяжи руки, собачий сын, – прорычал пленный, – и перевяжи мне пальцы. Не тебе меня спрашивать! Я десятник и дупсар!
– Ну, и что, – я встряхнул его и привалил к стене, – ты десятник, я тоже десятник, ничто не мешает нашему разговору.
– Ты безродный бродяга, а мои предки всегда служили царям Эблы и Ямхада.
– Странный ты человек, десятник. Ты наверно думаешь, что ты гордый и смелый герой, и никто не заставит тебя говорить? Ты думаешь, что всё скоро закончится, ты получишь свою награду и вернёшься домой? А я могу побиться об заклад, что очень скоро ты будешь просить спросить меня ещё о чём-нибудь и умолять, чтобы я убил тебя легко и без боли.
– Пропади ты пропадом, вонючая с…, – он недоговорил, подавившись собственным воплем, поскольку я слегка поковырялся ножом в его обрубленных култышках.
– Уже можно задавать вопросы, десятник?
– Будь ты проклят… А-а-а!! – снова заорал он, когда я кинжалом отхватил ему ухо и протянул руки ко второму.
– Сейчас я отрежу тебе второе ухо, потом нос. Мало будет отрежу все пальцы по одному, потом…
– Довольн-но-о!.. Спрашивай…
– Кто твой господин?
– Я служу в дворцовой страже лугаля.
– Ты пытаешься юлить, десятник. Придётся мне продорлжить.
– У-а-у! Не-е-ет! – он утробно завыл. – Меня и мой десяток послали дворцовый казначей и его помощники. Они все очень богатые купцы и ростовщики. Денег не жалели. Их чем-то не устраивает царевич Никимэл. Велели принести его голову.