Последняя битва
Шрифт:
За рекой в Лужниках горели костры. Торговцы, не успевшие покинуть город, выстроили повозки полукругом, разбив лагерь между ними и Ареной. «Поди совещаются, — подумал Архип, — потирая ноющие колени, что им теперь делать, куда податься и у кого защиты от мутантов искать. Надо бы Козьму за реку отправить, пускай тем, у кого в повозках крупа и всякие продукты не распроданы, предложит перебраться к башмачникам, без всякой платы. Так хотя бы с едой в клане на первое время будет порядок. Лишние запасы никогда не помешают».
Архип скривился, когда привстал, чтобы пройти к лестнице и позвать Гуго. Суставы давно
За спиной раздались шаги. Повернуться Архип не мог, слишком саднило в позвоночнике, любое движение причиняло сильную боль. В голове промелькнула слабая надежда, что это Ирма поднялась к нему на галерею. Жена умела делать массаж, от ее мягких прикосновений всегда становилось легче.
— Хозяин, — скрипучим голосом позвал Гуго с лестницы. — Там один бродяга к тебе просится.
— Гони прочь.
С трудом повернувшись на лавке, Архип привалился спиной к подоконнику, прикрыв глаза. Голова была тяжелой, сильно хотелось спать.
Старый сапожник стоял в дверном проеме, гадая, в каком настроении глава клана: хорошем или плохом.
— Ну? — Архип сел поудобней, вытянул ноги.
— Он сведения готов сообщить, — решился все-таки сказать Гуго, — о нашем пропавшем караване.
Архип уже открыл рот, чтобы послать сапожника в некроз, ведь давно никаких караванов башмачники никуда не снаряжали. Но спохватился. Забыв про боль, подался вперед, снова охнул, поморщился, потирая поясницу, и выдохнул:
— Зови.
Гуго шагнул к лестнице.
— Погоди, — опомнился Архип. — Козьму отправь к торговцам, пусть добазарится с теми, у кого еда в телегах, чтобы к нам переехали. Мы им кров и защиту, они нам жрачку. Ясно?
Сапожник кивнул, ступил в проем.
— Стой ты, дослушай.
Гуго опять обернулся.
— Чё этот, ну который пришел, о себе говорил? Назвался как?
Старик пожал плечами.
— Да никак не назывался. Помянул, что из медведковских он. А так… башка как кирпич, лицо обожженное. — Гуго тряхнул головой. — В пятнах все, мясо наружу и кровяной коркой стянуто.
Медведковский, значит. Архип вспомнил свои рассуждения во время поездки из Октагона насчет бригады Хэнка-Губы, которую Ильмар Крест под свое начало, будучи атаманом, взял.
— Пускай Грива его наверх проводит, — сказал он. — Распорядись, чтоб нам стол быстро накрыли. Теперь иди.
Старик исчез в проеме, застучал сапогами по железным ступеням.
«Медведковский», — повторил про себя Архип. Значит, думал тогда верно, сейчас многое может проясниться. Глядишь, у башмачников против Ильмара вес появится. Если сведениями грамотно распорядиться, с Преподобным можно новую сделку заключить. Ильмар за свою шкуру по-любому трясется, в бумагах о себе упоминания вытравил. Но ведь шаткое у него положение в Храме. Вон как Лавр и этот, Тура… в общем, охрана его не любит. Зреет, ох чует Архип, зреет в обители сговор против Ильмара.
Он осторожно подвигал плечами, поясницу отпустило, но колени по-прежнему ныли. Глава клана медленно поднялся с лавки, глянул в окно.
Город остывал, ветер доносил прохладу с реки, сгоняя нагревшийся за день воздух к ничейным территориям. На небе виднелись редкие облака. Солнце сползло к горизонту, налилось оранжево-алым.
Архип не любил этот миг, когда угасал закат и в темнеющем небе появлялись звезды. Такие вечера напоминали ему о юности, о том, как он встретил Ирму, как подарил ей ритуальный «невестин пирог», как обещал всю Москву. И что в итоге? Архип покачал головой. Город вот он, а где Ирма? Внизу, готовит стряпню на кухне. От этой мысли защемило в груди. Жена главы клана наравне с прислугой хлопочет для башмачников, как простолюдинка, и нет ей дела до мужа…
С лестницы донеслись шаги и голоса. На галерее появилась Аглая — полноватая баба, которую обрюхатил Оглобля, бывший старший бригадир. Не взглянув на Архипа, она прошла к столу посреди комнаты, неся в руках корзинку с ужином. Перевернув скатерку, протерла ее тряпкой и принялась выкладывать свертки со стряпней.
— Брось, — хрипло произнес Архип, чувствуя себя виноватым, что оставил Аглаю без мужа. Сначала разжаловал Оглоблю из старших бригадиров, потом отправил с караваном Геста — из того похода никто не вернулся.
Он кашлянул, прочистив горло.
— Я сам. Корзинку поставь и уходи.
Аглая будто не слышала его. Выставила на стол глиняный кувшин с клюквенной настойкой, две кружки, потом развязала узелки, раскрыв глубокие миски, полные варева, и молча удалилась на лестницу.
Создатель не дал Ирме и Архипу детей. Может, Ирма была права, просив однажды за Вика Каспера; после того как сгинул его отец, она хотела мальчонку в семью принять. Глядишь, сейчас бы подрос наследник, было кому власть в клане передавать. Вик — парень смышленый, любил с техникой повозиться, много книг прочел. Его за знания в клане уважали, а Архип к нему Оглоблю в наставники закрепил, а после и вовсе монахам отдал в Канториум из-за какой-то стычки со старшим бригадиром. Он сжал кулаки. Вот дурень! Поверил тогда, купился на россказни… Глава клана тряхнул головой. Постоял, глядя сквозь стол. Прошлого не воротишь, поздно рассуждать, как бы оно все могло сложиться.
По лестнице застучали сапоги, и в дверном проеме показался Грива.
— Привел, хозяин.
Он пропустил на галерею невысокого, коренастого мужика в лохмотьях. Запах давно немытого тела шибанул в нос, Архип поморщился, но смолчал, разглядывая незнакомца. Прав Гуго, башка как кирпич, будто к шее привинчена, и лицо страшенное.
— Мне как, здесь оставаться или…
Архип махнул рукой. Грива не понял, растерянно забегал глазами.
— Иди уже. На лестнице жди.
Медведковский скинул на пол суму с длинной лямкой, прошел к столу и сел.
— Сказал, иди! — рявкнул Архип Гриве, который было дернулся за мужиком, возмущенный его наглостью.
Башмачник вышел на лестницу, а мужик уже подвинул к себе миску. Взял ложку, плеснул из кувшина настойки в кружку и выпил залпом. Потом стал есть.
Архип смотрел на его лицо, покрытое ожогами, размышляя, что за человек перед ним. Сидит так, он бы сказал, по-хозяйски — знает себе цену. На жулика из нищих кварталов не похож — руки крепкие, как у бойца, на указательном пальце правой мозоль. Стало быть, стрелять доводилось частенько. Не горбится, ест быстро, но ложкой черпает в меру.