Последняя битва
Шрифт:
Девушка кивнула русой головкой.
«Так оно и бывает. Пугал, угрожал, да? Что поделаешь, не любят они нас, говорунов! Если б не мы, прорвались бы в лес мимо застав, и много было бы крови! — Вздохнув, она снова коснулась священника мыслью: — А сделать нужно вот что…»
Это был несложный, но оригинальный прием, отработанный, видимо, поколениями лесных жителей. Он не гарантировал успеха, но Иеро преисполнился благодарности к этой юной девушке и подумал, что полезному не стыдно поучиться даже у ребенка. Видимо, она перехватила эту мысль; в слабом пламени свечи он видел, как сердито блеснули ее глаза. Похоже, Наста не считала себя ребенком.
Ее отец и братья поджидали пришельцев
Люди и ковылявший следом медведь направились к стене фасада и осторожно выглянули в пустые проемы окон. Перед Иеро лежала заросшая пыльной травой площадь — та самая, которую он видел с высоты и к которой стремился, держа путь от северных окраин. Наполовину рухнувший собор стоял чуть левее, похожий на раздуваемый ветром костер зеленого пламени; огромные виноградные листья были его языками, а покосившиеся купола торчали словно брошенные в огонь поленья. Если смотреть перед собой, то взгляд упирался в развалины башен и стен из кирпича, когда-то красного, нарядного, а теперь потемневшего от времени, засыпанного пылью и поросшего вездесущими кактусами. За останками стен, а также справа, лежали еще какие-то развалины, и меж ними можно было разглядеть вход в ущелье — наверняка в ту улицу, что тянулась к площади от руин вокзала. На всем обширном пространстве, что открывалось взгляду, царили покой и тишина, только ветер шелестел в траве и трепал виноградные лозы.
Кузнец промолвил пару-другую фраз, но так быстро, что Иеро ухватил лишь общий смысл — кажется, шла речь о дальнейшем маршруте. Наста торопливо повторила, и он повернулся к Сигурду.
— Отец девочки говорит, что надо перебраться через площать и развалины крепости. Место открытое и опасное — если появятся псы, придется мчаться со всех ног. Развалины дальней крепостной стены выходят к реке, и там есть круглая башня, почти целая, хороший ориентир. Под башней, в зарослях, спрятана их лодка. Вход в башню узкий, в случае чего можно засесть в ней и отбиваться, но кузнец сказал, что это почти смерть — псы будут ждать неделю, пока мы не ослабеем от голода и жажды, потом нападут.
— Башня с узким входом — хорошая защита, — сказал Сигурд, сгибая и разгибая левую руку, прокушенную у локтя. — Жаль, что я не смогу точно бить копьем, но меч мой не подведет. — Он бросил взгляд на Ондру, что-то объяснявшего сыновьям, и добавил: — Но к чему нам их лодка?
— Правильно, ни к чему, — согласился Иеро. — Мастер Гимп подберет нас с башни, сбросит лестницу и корзину для Горма.
— Лучше мешок с пеммиканом, — усмехнулся северянин, посмотрев на медведя. — Там есть один, почти пустой, над которым он трудился, пока мы летели сюда от морских берегов.
На губах Иеро тоже мелькнула улыбка, затем он начал слушать, пользуясь новым умением, полученным от девушки. Видимо, псы, которых она называла волколаками, потеряли их след — на расстоянии полумили не замечалось ничего опасного. Но дальше, в том месте, где он спустился в подземелье с Сигурдом и Гормом, крались, кружили и мелькали смутные тени. Именно так — тенями, неясными призраками — виделись ему преследователи, прикрытые иллюзией пустоты.
Иеро переглянулся с Настой и кивнул.
«У нас есть немного времени, — передал он. — Мы успеем забраться в крепость, даже если они помчатся во всю прыть. Может быть, доберемся до реки».
«Может быть», — согласилась девушка и бросила отцу короткое отрывистое слово. «Идем», догадался священник.
Они покинули руины и начали поспешно пересекать площать. Только теперь, при ярком солнечном свете, Иеро как следует разглядел лесовиков. Они и в самом деле были похожи на Сигурда и, несомненно, являлись представителями белой расы. Крепкие, русоволосые, с широковатыми скулами и серыми глазами, они двигались быстрой скользящей походкой, ни на миг не опуская своих топоров. Одеты они были так, чтобы удобней сражаться с четвероногим противником — высокие сапоги до половины бедра, кожаные шштаны и куртки, широкие поясные ремни, окованные бронзовыми бляхами, и бронзовые же наручни, прикрывавшие руку от запястья до локтя. Эти люди вызывали уважение и симпатию; не верилось, что когда-то их предки, схватившись в смертельной битве со странами запада, уничтожили мир. Впрочем, подумал священник, потомки за них не отвечают; им тоже досталось полной мерой за злодеяния предков.
Он вспомнил груды костей в подземном зале и содрогнулся.
Шесть человек торопливо шли к развалинам крепости, медведь переваливался следом, то и дело задирая голову и нюхая воздух. Путь их лежал мимо полуразрушенного храма с покосившимися куполами, и Иеро, отделившись на минуту от маленького отряда, преклонил колени, перекрестился и поцеловал каменную ступень перед входом. Долг был выполнен, и душа его успокоилась; ради этого поцелуя он добирался сюда от южных морских берегов. Догоняя спутников, он шептал молитву и просил у Господа счастливого разрешения от бремени для своей принцессы.
Мысль Насты проникла в его сознание.
«Что ты делал там, у развалин? Почему целовал камни?»
«Это святое место, — отозвался Иеро. — Миллионы людей прошли здесь, чтоб вознести свои молитвы Богу. Веришь ли ты в Него, девочка? Просишь ли о помощи?»
Наста покачала головой.
«Бог не явил чуда, не защитил моих предков от зла, и просить мне его не о чем. Я полагаюсь на себя, на свою семью и добрых соседей».
«Ты не права, — возразил священник. — Не стоит ждать чудес от Господа, надо верить и знать, что Он защищает и творит добро людскими руками. Твоими, моими и наших добрых соседей. Помни об этом, дитя мое!»
Они уже миновали площать и руины стены, когда Горм тревожно вскинул лобастую голову.
«Я чувствую их запах, друг Иеро! Они приближаются! Бегут со стороны ущелья, которое выходит на эту поляну!»
— Быстрее! — крикнул Иеро, выхватив из ножен меч. Этот жест не требовал объяснений, и путники, лавируя среди груд кирпича и разлапистых канделябров кактусов, помчались вслед за Ондрой. Впереди, ярдах в пятистах, уже вставала обломанным темным зубом башня, а за ней зеленели кусты над речным берегом. На бегу Иеро обернулся и увидел, как из провала улицы хлынула стая разъяренных псов — вздыбленная шерсть, разверстые пасти, быстрые, стремительные ноги. Хотя бы до башни добраться, мелькнула мысль.
Они не успели. Четвероногая орда настигла их у руин какого-то огромного здания, затопив серым, черным, бурым потоком. Пятеро мужчин взяли в кольцо девушку и медведя и теперь медленно пробивались к башне. Вздымались и опускались топоры и мечи, змеиными языками мелькали копья, поблескивали ножи лесовиков; эти трое, подобно Сигурду и Иеро, умели биться обеими руками. Священник заметил, что Наста тоже достала длинный кинжал, придвинулась к Горму и ухватила его за шерсть на загривке. «Не трусь, мохнатый, — уловил он мысль девушки, — мы отобьемся!» Медведь повернул голову, лизнул шершавым языком ее ладонь.