Последняя битва
Шрифт:
— И что я должен для этого сделать? — Иеро поднялся на ноги, осматривая небеса с мерцающими звездами.
— Владыки сказали тебе: иди, учись и докажи, что ты достоин слить свою силу с нашей! Сделай это, и ты удостоишься бессмертия и власти.
— Кто же будет меня учить?
При мысли о предполагаемом учителе холодная дрожь пронизала священника, но Девятый ответил:
— Никто. Теперь ты знаешь, что возможны кое-какие вещи, и этого знания достаточно для человека с твоим даром. Или ты научишься сам, или…
Он сделал паузу, и Иеро закончил:
— Или стану
Человек и копия человека пересекли песчаный пляж, направляясь к аллее с огромными липами, чья листва в сгущавшемся сумраке еще отсвечивала изумрудом. Ветер гнал по небу темные облака, шелестел в траве и листьях, завывал и свистел, то мрачно, то насмешливо. Круглое здание Теона опустело, и над его высоким куполом кружились летучие мыши, родичи нетопыря, сидевшего на плече синекожего. Их перепончатые крылья и жуткие морды наводили на мысль о стае мелких дьяволов, слетевшихся по зову Сатаны.
Минут через десять, когда они подходили к широкой дворцовой лестнице, Иеро промолвил:
— Твой повелитель что-то толковал о хайлендерах… о моем друге-эливенере, о себе самом и узкоглазом… как его?.. Ри Ма?.. Кто они, эти хайлендеры?
— Такая же редкая мутация, как человек с могучим ментальным даром. Бывает, то и другое соединяется в одной личности, как у владык Аримана и Локи… — Девятый усмехнулся и добавил: — Может быть, ты тоже хайлендер, мой господин. Ты узнаешь об этом лет через сто.
Брови священника изумленно приподнялись:
— Хайлендер — долгожитель?
— Да. Я помню, что на древнеанглийском «хайлендер» означает «горец», но не могу сказать, отчего людей, подобных властителю Локи, называли в старину хайлендерами. Может быть, среди обитателей гор долгоживущие встречались чаще, чем на равнинах, или есть какое-то другое объяснение… Не знаю!
Взойдя по ступеням меж каменных фигур лемутов, они шагнули в холл.
— Где пожелаешь отужинать, господин? — спросил Девятый. — В дубовом, мраморном или звездном зале? Или, может быть, у пруда, во внутреннем дворике?
— У пруда. Пусть принесут мясо, хлеб и кувшин с водой.
— Ты не хочешь вина?
— Мне нечего праздновать, — ответил Иеро и повернул к своей опочивальне.
Там, устроившись на краешке мягкой постели, ждала девушка. Смуглая кожа, черные волосы и черные огромные глаза, пухлый алый рот, узкое лицо с изящным маленьким носом, тонкие брови и ресницы, подобные темным веерам… Еще три часа назад он принял бы ее за Кали, но с тех пор случилось многое; теперь он знал, что здесь не стоит доверять глазам. Ни глазам, ни слуху, ни обонянию…
Подойдя к ложу, он стиснул плечи незваной гостьи. Рот девушки приоткрылись в нерешительной улыбке; от нее пахло цветущим жасмином и медоносными травами.
— Твой номер?
— Я — Сто Двадцать Третья, господин. — Откинув темный локон, она показала выжженные за ухом цифры.
— Зачем ты здесь?
Она снова улыбнулась, на этот раз уверенней.
— Меня прислала повелительница Кали, чтобы служить тебе… служить так, как ты пожелаешь.
Разум ее не отличался глубиной как у Девятого, и правили им не здравый смысл, а примитивные чувства: страх перед болью, потребность в еде и сне, инстинкт абсолютного послушания. Кукла с прекрасным женским телом… Правда, она умела запоминать и говорить о всем увиденном и услышанном, и в том, вероятно, была ее главная ценность — по крайней мере, для ее госпожи.
— Сейчас ты уснешь, — велел Иеро, — а утром отправишься к повелительнице и перескажешь ей свой сон. Сон, который будешь считать реальностью… Ты скажешь ей, что я был холоден, неловок, груб и не доставил тебе удовольствия ни на минуту… да и минут было не очень много — так, одна-другая… Еще добавишь, что мой ужасный храп не позволял заснуть до рассвета, и что я имею привычку лягаться во сне.
Девушка вскрикнула, когда он сдавил ее плечи, оставив на нежной коже десяток темных пятен.
— Спи! — Она покорно закрыла глаза. — И пусть Господь простит мне грех насилия над беззащитным существом! Но Он все видит и поймет, что я не могу делить постель ни с ней, ни с ее хозяйкой-дьяволицей!
Взяв плащ из мешка с одеждой, Иеро вышел во дворик, где уже суетились трое крючконосых слуг, сел на скамью и приступил к трапезе. Потом он бросил плащ на землю, лег и постарался уснуть. Сны в ту ночь снились ему плохие: будто Гимп в шутовском колпаке жжет каленым железом брата Альдо, выпытывая тайну долголетия.
ГЛАВА 10. БЕССМЕРТИЕ И ВЛАСТЬ
В сумерках над деревьями и крышами зданий носились нетопыри. С первыми звездами они покидали пещеру или расселину, темневшую в нагромождении скал в южной части парка и, покружив над ним, темной тучей устремлялись в горы — кормиться. Там, в поросших соснами утесах и ущельях, водилась кое-какая живность с теплой кровью, источник пропитания для маленьких летающих вампиров.
— Стая владыки Нергала, — сказал Девятый, запрокинув голову и глядя на небо. — Минуло триста лет, как он явился на зов повелителя Локи, а затем призвал своих любимцев. Он мутант, из племени карликов, что обитало в Европе в пустынях Смерти. Точнее, на их рубежах, хотя и там радиация была немалой. До сих пор в пустынях сияют голубые огни, и наверно поэтому кожа у карликов поголубела.
— Такой народ есть и на Западном материке, — отозвался Иеро. — Мы называем их синюками.
Они стояли у заросшего кувшинками озерца, неподалеку от пещеры. Ее овальный зев еще курился дымом — последние нетопыри взмывали в воздух.
Девятый покачал головой.
— В Европе этого племени уже нет. Видишь ли, господин, у них был наследственный недуг, болезнь крови, и жили они в симбиозе с нетопырями. Те отсасывали кровь, и какие-то вещества в их слюнных железах стимулировали кроветворную функцию, так что без вампиров синекожие существовать не могли. Когда владыка Нергал появился в Кентау, его клонировали, и в новом теле болезнь его покинула — в лабораториях умеют исправлять генетические дефекты. Став членом Теона, владыка отправил мысленный приказ нетопырям, они покинули его народ и переселились сюда, на полуостров. А синекожие вымерли.