Последняя девственница королевства
Шрифт:
— Я бы посоветовал вам, — задумчиво протянул меж тем Ловец, — спуститься в гарем к Короналю. Да, да, в гарем. Стать прислужницей там, завести знакомства с наложницами. Спрятаться меж них. Убедить их в своей дружбе, попросить защиты. Они искренне любят Короналя и рады ему служить. И конкуренция им не нужна; они постараются вас затмить. Возможно, окруженный их ласкать, он о вас забудет?
— А если они надумают меня убить? — испугалась Нова, и Ловец насмешливо фыркнул.
— За это, — елейным голосом ответил он, — последует не только отлучение от Короналя, но и смерть. Нет, наложницы на это не пойдут. Ни у одной из них не
**
В гареме царил переполох; там абсолютно никому не было дела до Новы, суетились и бегали служанки, и Ловца, взявшегося проводить Нову, едва не сбили с ног.
— Я привел новенькую, — миролюбиво пояснил Ловец, когда рядом с ним выросла грозная фигура старшего евнуха. — Маг Огня. Не будет ли никого среди Прекрасных, кто взял бы ее под свою опеку? Может, у кого-то есть свободное местечко? Девушка вполне могла бы служить самой прекрасной госпоже, укладывая волосы или смешивая румяна…
Евнух молча смерил маленькую фигурку Новы взглядом и так же молча отошел. Нова вопросительно глянула на Ловца.
— Что это значит? — шепнула она напугано. — Почему он ничего не сказал? Нам следует уйти?
— Нет, не спешите, маленькая госпожа, — так же спокойно ответил Ловец, ясными глазами рассматривая суету, царящую вкруг. — Он передаст мою просьбу кому следует, и, вероятно, на вас обратят внимание.
Ловец оказался прав; буквально через несколько минут к Нове начали подходить прислужницы, они рассматривали ее, как вещь на рынке, деловито и бесцеремонно, дергали за руки, заставляя поворачиваться в разные стороны, велели раскрыть рот, чтоб оценить белизну зубов, запускали свои грубые пальцы ей в золотые волосы.
Нова терпела все, сжав зубы и едва не плача от унижения. Ловец, сложив руки на животе, спокойно и молча наблюдал эту торговлю, злые перебранки, вспыхивающие между прислужницами разных Прекрасных, ровно до тех пор, покуда снова не появился молчаливый евнух, но теперь уже в сопровождении Госпожи, разодетой в алые яркие шелка, пожалуй, побогаче самого Короналя, скрывающей своей набеленное лицо за пестрым веером.
При виде ее прислужницы разом смолкли и почтительно поклонились женщине, словно узнали ее в лицо, хотя Нове показалось, что это был невозможно. Черные волосы Прекрасной были убраны в высокую замысловатую прическу, украшенную золотыми шпильками, а на неподвижном лице, прикрытом веером, были не белила, нет — целая маска из белоснежной высохшей краски. Черты этого лица были невыразительны, сглажены, и если б женщина эту краску смыла и снова показалась Нове, девушка нипочем не узнала бы ее.
Однако, даже этого маскарада было недостаточно, чтобы обмануть Ловца; он-то, в отличие от Новы, узнал пришедшую тотчас, и поклонился ей с преувеличенным почтением.
— Прекрасная госпожа, какая честь, — произнес он. Женщина нервно дернула плечом, знаком велела ему молчать, и подступила к Нове.
— Правда ли то, — заметно волнуясь, произнесла она, — что эта девушка — маг Огня?
— Да, это верно, Прекрасная, — вместо Новы ответил Ловец, снова кланяясь. — И не самый слабый. Она могла бы вам прислуживать и помогать…
Женщина резко махнула на Ловца своим веером, принуждая его замолкнуть и не произносить ее имени.
— Я слышала, — ревниво заметила она, разглядывая Нову пристально, — что Корональ уделил ей особое внимание.
В голосе Прекрасной послышалась такая лютая ревность, что Нова невольно передернула плечами. Ей стало жутко. Поблескивающие глаза, казалось, смотрели на нее из прорезей маски, и в них была такая лютая злость, что Нова подумала — это была не самая лучшая мысль, спрятаться в гареме.
Однако, Ловец, который привел ее сюда, ничуть не смутился.
— Именно так, — елейным голосом ответил он. — Корональ уделил этой девушке особое внимание… и продолжит его уделять. И если она будет служить у вас, то Корональ чаще будет вас посещать… А вам надлежит всего лишь напрячь все ваше умение, чтобы переключить его внимание на себя. Видите? Сплошная выгода. Но если вы, — таким же сладким голосом продолжил Ловец, хотя в его льстивых словах теперь слышалась нешуточная угроза, — лишь попробуете, да нет — только подумаете причинить этой девушке зло… хоть какое-нибудь… Корональ будет недоволен. Очень, очень недоволен! А вы его знаете. Он может вас выгнать… Или еще хуже — испортить вашу красоту, отрезав нос и уши, и тогда вам не устроиться ни в один гарем. Поэтому тише, тише и скромнее в своих желаниях!
Прекрасная господа глянула на Нову практически с ненавистью, и Ловец добавил, видя ее негодование:
— И от себя могу обещать вам, что я не только поймаю вашу душу, — он отогнул рукав сутаны, демонстрируя женщине запястье, на котором черными стежками был изображен чей-то лик, искаженный страданием, — но и запру ее, скажем, в медную колбу и брошу на морское дно. Ужасная участь; томиться тысячелетиями, пока сосуд не прохудится…
— Оставьте при себе свои угрозы, инквизитор, — с неприязнью ответила Прекрасная Ловцу. — Я беру ее. Пошли за мной!
Женщина кивком головы указала Нове путь, и ты шмыгнула вперед, а Прекрасная, выудив из широки рукавов бархатный мешочек с золотом, небрежно кинула его к ногам Ловца.
— За услуги, — рявкнула она и спешно пошла вслед за Новой и своим людьми.
****
Нова не понимала, зачем Прекрасная согласилась ее взять под свою опеку. По ней было видно, что она Короналя любит и очень ревнует — всего лишь к словам Ловца об особом внимании к Нове. Прекрасная искусала все губы, съела с них белую краску, страдая от ревности, но все же вела Нову в свои покои, и это девушку пугало и настораживало.
Если б не угрозы Ловца, Прекрасная наверняка за ближайшим углом нашла б своем широком рукаве не только деньги, но и острый кинжал, и вонзила б его в сердце Новы уже через пару шагов. Однако, она этого не делала. Почему?
— Сегодня Корональ выберет себе пару, — нервно пояснила Прекрасная, словно угадав или расслышав мысли Новы. Голос ее дрожал, и было заметно, что женщина нервничает. — Чтобы отдать Дань Равновесию. Ты знаешь, что это такое? Впрочем, откуда тебе знать, тупая девчонка…