Последняя Дверь
Шрифт:
Тот закатил глаза снова, однако Серси улыбнулась шутке.
– Но если говорить серьёзно, – продолжил Рэй совсем уже в другом тоне, – то я не понимаю, почему все так боятся зелёных лесов. Слухи об их опасности значительно преувеличены и категорически не соответствуют реальности.
– Как хорошо, что есть человек, который понимает это, – закивала Серси.
Джейс переводил ошеломлённый взгляд с одного своего спутника на другого. Зелёный лес – неопасен? Что они вообще такое говорят?
– Вот ты смотришь на меня такими глазами, а подумай сам: моя Секция, к примеру, много лет окружена таким лесом. И что? Женщины рожают, дети растут – без лишних рук и ног, со всеми глазами и зубами на месте, – пустился в объяснение Рэй. – А медикаменты? Известно ли тебе, что в основе девяноста восьми процентов лекарств, которые мы используем, лежат ингредиенты, добытые именно в местах, подобных этому? Или ты думал, что всё выращивают в Земледельческих Секциях Мастера-Фермеры? – он рассмеялся. – Зелёный, чтобы ты знал, – естественный цвет природы. Так испокон веков было, и когда нас не станет, тоже так будет.
Мир возвращает себе свой облик, Джейс. Он не враждебен нам, это мы сами его таким когда-то сделали. А то, что боимся теперь его и дрожим при одном только слове «зелёный» – это своего рода попытка снять с себя ответственность. Не мы такие – мир такой. Знакомая позиция? – Рэй усмехнулся, и эта усмешка была полна неподдельной горечи. – И пока мы будем думать так, никогда не преодолеем последствий Падения – ни за сто поколений, ни за тысячу.
Мы и Мир – единое целое, Джейс, вот что нужно понять. Вот что действительно важно.
Около минуты все трое сидели молча, погружённые в раздумья над смыслом его слов. Слышно было лишь, как журчит река и как далеко вверху перекликаются птицы.
– Твоя точка зрения значительно отличается от общепринятой, – сказала наконец Серси.
– Так на то она и моя, – улыбнулся Рэй. – На самом деле, ты не смогла бы жить там, где живу я, и думать иначе, – добавил он, словно оправдываясь. – Наша Секция стоит слишком близко к лесу, и мы слишком тесно с ним связаны… Впрочем, кажется, заболтал я вас, – с этими словами Рэй встал. – Джейс, – хлопнул друга по плечу, – Серси, – вежливо кивнул ладке, – надеюсь, что скоро увижу вас снова. Провести с вами время было невероятно приятно, но у меня осталось его не так много, и хотелось бы завершить свою уединённую прогулку. До встречи.
И Рэй двинулся дальше, идя вдоль линии берега вверх по течению. Серси провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду.
– Интересный у тебя друг, – задумчиво протянула она.
– Да уж, – только и смог проговорить Джейс.
К нему пришло осознание, что до сегодняшнего дня он и не понимал насколько.
– Ну что? Ты готов продолжить путь? – спросила Серси, возвращая Джейса к реальности. В голосе её слышалось лёгкое нетерпение.
Да Джейсу и самому, если быть честным, хотелось выбраться отсюда поскорее. Как бы ни были заразительны речи Рэя, не так-то просто победить страх, внушаемый тебе годами.
– Да, конечно, – ответил Джейс, поспешно вставая.
Он протянул ладке руку, помогая подняться, и они двинулись дальше.
На вершине ближайшего холма Серси остановилась:
– Посмотри во-о-он туда, – она указала рукой вперёд и немного вправо, туда, где между деревьями виднелось что-то тёмное. – Видишь?
Джейс напряг зрение и тут же понял, что «что-то тёмное» – это серые каменные стены, такие же древние, как, вероятно, и сам это лес.
– Вот туда нам и надо, – сказала Серси. – Там Дверь.
Джейс вздохнул с облегчением. Каким пустяковым казалось это расстояние по сравнению с тем, сколько он уже прошёл в этот казавшийся абсолютно безумным день!
Фаза 4. Соглашение
Камилла вошла в класс, всем видом демонстрируя, что чрезвычайно горда собой.
– А я сделала тату! – торжественно объявила она.
По классу прокатился удивлённый шёпот. Даже Джейс оторвался от учебника и поднял глаза.
– Да, – подтвердила Камилла.
Её глаза так и говорили: «Ну попросите меня, ну попросите показать!»
Она всегда была охоча до чужого внимания – по мнению Джейса, так даже болезненно охоча, – и вот, нашла новый способ выделиться.
Безмолвно умолять не пришлось долго.
– Ну, – хрипло сказал Торхай, ради такого случая даже поднявшийся со своего места и подошедший поближе, – показывай, что у тебя там.
Камилла, светившаяся от осознания собственной значимости, подняла левую руку и закатала рукав.
На её предплечье красовалось яркое изображение грозди мелких сиреневых цветов разных оттенков, несколько причудливых резных листьев и веточка светло-зелёных полосатых ягод. Нежность и неоднородность цвета, будто бы нанесённого красками на водной основе, вкупе с утончённостью линий придавали рисунку изящество и воздушность. Даже Джейс, хотя и не был большим любителем искусства, – впрочем, как и практически все в Этажах – отошла на него мода после Падения, – вынужден был признать, что татуировка вышла хорошая и, главное, очень шла хозяйке. Кажется, одноклассники были с ним солидарны.
– Красиво, – оценила светловолосая Мирта, сидевшая на последнем месте первого ряда.
– Ага, – поддакнул людоорк Мико, сосед Серси по парте.
– Девчачья лабуда, – хмыкнул Торхай. – Впрочем, для тебя, Ка, самое оно.
Несмотря на кажущуюся грубость, из его уст это был практически комплимент высшей степени – что тут поделать, этикет – не удел орков.
Тут и там в классе раздавались восторженные возгласы, и Камилла буквально сияла от счастья. Она вечно искала способ заслужить любовь окружающих (по большей части безрезультатно) и теперь, наконец, добилась успеха.
– Это сирень и шиповник, – радостно пояснила она, обнаружив в одноклассниках благодарных слушателей. – В Древности они росли по всей Земле, но сейчас их, конечно, нигде не встретишь.
Девушки, услышав это, принялись с умным видом кивать, а парни лишь вежливо улыбались – вот уж кому, по большому счёту, не было никакого дела до названий цветов, тем более давно исчезнувших.
Джейс внутренне порадовался за Камиллу – хорошо, когда чьи-то мечты наконец сбываются, – и вернулся к чтению учебника – он был уверен, что всё самое интересное уже позади.