Последняя исповедь Луи Кюфо

Максимович Геннадий Васильевич

Инспектор открыл было рот, чтобы спросить у Наварра, что все это значит и как это они делают, но промолчал. Собеседник, видно, понял, что заинтересовал Пьера, и пояснил:

– Вас, очевидно, интересует, как можно с помощью импульсов удовлетворить различные желания? Это просто. Такие опыты уже давно производятся с животными. С помощью компьютера и введенных в мозг электродов, например, вызывали чувство насыщения у голодного животного и, наоборот, заставляли есть сытое, а также вызывали раздражение у спокойного и успокаивали взбешенное. Вполне понятно, что если мы можем проделывать это с живым мозгом, то уж с электронным

все гораздо проще. Они разработали соответствующую программу и прислали ее нам.

Теперь на любое желание Луи Кюфо в его электронный мозг поступали электрические импульсы. Захотелось курить - пожалуйста; импульс, посланный в нужное место, создавал у него ощущение, как будто он только что выкурил сигарету; захотелось посидеть у лесного ручейка пожалуйста, он получал ощущение, что так оно и есть.

На какое-то время Луи Кюфо успокоился, хоть компьютер стал работать несколько хуже, а вернее, медленнее, чем в первые дни по прибытии к нам. Однако и эта спокойная жизнь длилась не так уж долго. Потом он опять стал раздражительным и недовольным. Часами ничего не делал, углубившись в себя у него явно было плохое настроение, его мучили какие-то мысли о себе и своей судьбе.

Наварр задумался, как бы прикидывая что-то. Лицо его стало еще злее. Казалось, задай ему сейчас вопрос, и он взорвется. Прошло, наверное, минуты три, прежде чем он снова заговорил:

– Так вот, а теперь Луи Кюфо просто не стало. Кто-то стер его. И ваше дело, господин инспектор, установить, кто мог пойти на это...

– У вас есть какие-нибудь подозрения?
– спросил Тексье.

– Прямых подозрений нет, - спокойно ответил Наварр, - мне ясно только одно - посторонний человек к нам попасть не мог, и это дело рук кого-то из наших. Но кого? Мне кажется, я буду прав, если подскажу вам нужное направление поиска. Не зная, кто это сделал конкретно, уверен, что это совершил кто-то из левых. К сожалению, среди наших молодых сотрудников есть и такие, хотя я всячески старался от них избавиться...

"Очередной антикоммунист", - подумал инспектор, но спросил только:

– А на чем же строится ваша уверенность?

– В первую очередь на том, что они все время вертелись около этого компьютера. А потом не забывайте, что Кюфо занимался секретными проблемами, имеющими огромное значение для наших вооруженных сил. И я думаю, что они хотели выведать что-то у компьютера, но, поняв, что Кюфо отказывается сотрудничать с ними, просто уничтожили его. Так что теперь дело за вами Вы обязательно должны узнать, кто это сделал.

– Ну что, хочешь осмотреть компьютер?
– спросил Жан-Клод, когда они вышли из кабинета Наварра.

– Пока мне это не нужно, - спокойно ответил Пьер.

Они вышли из здания и направились к машине. Вокруг куда-то спешили люди, и Пьер невольно подумал, что никому из них, столько раз проходивших мимо этого здания, неизвестно, что хранит оно мысли и судьбы давно умерших людей, о существовании которых, может быть, забыли даже родственники и знакомые. А ведь они, несчастные, почти живы: мыслят, работают, творят, изобретают. И, как выяснилось, еще и переживают.

От этих мыслей Тексье стало как-то не по себе. Друзья попрощались, Пьер сел в машину, но, побыв наедине с собой минут десять, решил опять вернуться в заведение Наварра. Войдя в машинный зал, он спросил у первого попавшегося парня: кто

в основном работал с Луи Кюфо?

– Которого стерли, что ли? Так он был любимцем Анатоля Маньяна. Но вы лучше не трогайте его. Он сейчас в плохом настроении. Начальство подозревает, что это сделал он.

– Так где же он сейчас?
– спросил Пьер.

– Скорее всего в нашем баре. Он такой, не очень большого роста, но с плечами, как у борца. И волосы черные, слегка волнистые... Да вы сразу увидите.

Пьер спустился на первый этаж, вошел в бар и действительно сразу же увидел за одним из столиков широкоплечего парня с черными, слегка вьющимися волосами.

– Извините, вы Анатоль Маньян?
– спросил Тексье, подойдя к столику.

– Да, Маньян. А вы кто?
– в ответ поинтересовался парень.

– Я инспектор Тексье, - представился Пьер и, не спрашивая разрешения Маньяна, сел напротив.

– Что, шеф уже ищеек нанял?
– презрительно заметил Маньян.

– Ну вот, сразу и ищеек, - спокойно сказал инспектор.
– Я здесь действительно по приглашению шефа, но к вам он меня не посылал. Он подозревает, что это сделал кто-то из левых.

– Значит, на меня думает. Ведь я не скрываю, что состою в молодежной организации коммунистов, - спокойно ответил Маньян, глядя Пьеру в глаза.

– Скажите, а вы знали, чем занимается Луи Кюфо?

– Конечно, знал. И не только я. Здесь вообще известно все и обо всех. Но в детали я не вдавался.

– А вы разговаривали с Кюфо о его работе, о том, насколько она вредна или полезна для человечества?

– Совсем немного. Я же не знал, чем конкретно он занимается. Но думаю, спроси я его, он и не сказал бы, так как был порядочным человеком. Разумеется, я мог бы это узнать и другим способом помимо его воли. Но мы были почти что друзьями, и я не мог позволить себе этого. Да и потом, я повторяю, мне это было совершенно не нужно.

– Уверен, вы прекрасно знаете, что все таки произошло, - заметил Тексье.

– Почему вы так решили?

– Вы же сами сказали, что были почти друзьями. Значит, вы знали его лучше других. К тому же я и сам, кажется, догадываюсь, что могло случиться.

– Ну и что же?
– с недоверчивой улыбкой спросил Маньян.
– Только учтите, я вам рассказывать ничего не собираюсь. Докопаетесь сами тогда отвечу на ваши вопросы. А пока...

Они попрощались, и Пьер вышел из здания.

"Да, - подумал он, садясь в машину, - все, что происходит в этом заведении, веселым не назовешь. Откровенно говоря, не испытываешь радости, побывав здесь. Как называть этих академиков, профессоров живыми или мертвыми? Подумаешь - ну прямо морг с живыми трупами.

Но с этим самым Луи Кюфо они явно сделали что-то не то. Импульсы, удовлетворяющие желания. Настоящее есть настоящее, а подделка, какой бы хорошей она ни была, так подделкой и останется.

А Наварр-то - личность довольно противная. И вся его версия с происками вражеских агентов, судя по всему, явный бред.

Что-то все-таки здесь не так. Надо, пожалуй, проверить кое-что".

И уже через полчаса он вошел в здание исследовательского отдела фирмы "Электроник". Мишель Лешуа, один из разработчиков системы передачи самосознания, оказался человеком лет сорока, высоким, уже начавшим полнеть, с большими залысинами на крупной, породистой голове.