Последняя из рода Блау

Ри Тайга

И было бы странно требовать от Шаха по законам чести Высших, если эти самые Высшие приняли его в Род только после того, как он доказал свою полезность. Вряд ли ему было когда задумываться о чести.

Мысли были логичными, но это не помогало. Я ненавидела Шахрейна, ненавидела, восхищалась и завидовала. Таланту. Несгибаемости. Возможности выбирать сторону, которой не было у меня. К Шаху относились равнодушно только те, кто не встречался с ним лично. Выжившие — либо ненавидели, до зубовного скрежета, либо восхищались, либо и то и

другое.

Можно ли перетащить Шаха на нашу сторону? Где та точка невозврата, когда он окончательно решил для себя, что Старая Империя должна умереть… и в Империи ли вообще дело.

И смогу ли я отстраниться. Перебороть то, с чем я пришла сюда. Смотреть в его глаза без желания удавить сразу, пока змея не выросла большой и не превратилась в крылатого дракона.

Кисточка в руках сломалась пополам.

Вряд ли я смогу закрыть все эмоции и спрятать так, чтобы опытный менталист не почувствовал шлейфа воспоминаний.

Шах. Шах. Шах.

Любит власть. Преклоняет голову только перед силой. Ненавидит Высших, которых обвиняет в смерти своей матери и несчастном детстве. Еще один недолюбленный и недоласканный псих.

Носит форму. Не пьет чай, а только кофе, сваренный по— южному, с солью и специями. Равнодушен к женщинам, чего только не делали наши целительницы, какие только сети не плели, какие только ловушки не ставили.

Перед самым мятежом займет место начальника Управления дознавателей Северного Предела, вместо обвиненного в измене Сира, которого по счету я уже не помнила, их столько сменилось за те пары зим перед самым началом конца.

Что ещё? Преподавал в Академии почти девять лет, как приглашенный Наставник. Ценит ум, знания, нестандартные решения. Доказал теорему о параллельных потоках сознания, создал несколько уникальных ментальных техник, защитился на девятом круге.

Чем можно привязать его к нашей стороне? Какой крючок он съест? Женитьба на Высокой Сире? Вряд ли. Хотел бы, женился тогда и успешно. И через пару— тройку зим все салоны Столицы распахнут перед ним свои двери.

Шантаж? Не вариант. Нет столько информации, и с ним это не сработает.

Заинтересовать чем— то не стандартным, чем— то, от чего он просто не сможет отказаться?

Дай мне подсказку, Великий!

Я в изнеможении опустила голову на стол. До Турнира всего семь дней. Семь лун. Через два дня — в школу, если Шах собирается проводить камерный допрос, то лучше времени не придумать. Познакомиться, представиться судьей, и провести короткую проверку мыслей детей. Ведь большая часть тех, кто в классе, присутствовал на псаковом приеме Фейу.

Значит, у меня есть всего два дня, чтобы выбрать

линию поведения, запечатать воспоминания и что— то сделать с эмоциями, иначе он просто сожрет меня. Хорошо, если просто сожжет мозги, хуже оказаться в лабораториях этих дознавателей-мозгоправов, оттуда ещё никто и никогда не выходил.

В лаборатории мне не хотелось.

В дверь коротко постучали, и, не дождавшись разрешения, вошли. Нэнс и Фей-Фей, уже в ночных сорочках, под домашними халатами, с распущенными волосами, занесли поднос с перекусом и небольшой чайничек.

— Нэнс, я и так объелась, — бардак на столе красноречиво свидетельствовал об этом.

— Сладкое хорошо запить чаем, мисси, — аларийка споро расставила посуду и забирала грязные тарелки.

— Учишься? — Фей-Фей блаженно прикрыла глаза, вдыхая терпкий аромат чайных листьев.

— Угу, — я торопливо свернула свиток про Таджо, спрятав его в стол. — Дядя дал задание по каллиграфии. Хочу повысить уровень.

— Оу, — Фей дернула в удивлении бровями, и, опустив голову, начала водить пальцем по краю пиалы. Это значит, хочет что-то спросить, но не решается.

— Фей? Уже поздно. День был длинным. Ты здесь, значит хочешь поговорить, — я отпила горячего чаю. — Слушаю.

Фей-Фей машинально кивнула, но потом отрицательно затрясла головой.

— Леди Ву, задавайте ваши вопросы, и пойдем спать. Кстати, тебя устроила комната?

— Все чудесно, — Фей торопливо кивнула. — Нэнс выше всяких похвал. И само поместье, и сир Кастус, и возможность рисовать в зимнем саду, все прекрасно…

— Тогда что не прекрасно, Фей-Фей?

— Это глупости, — Фей крепко сжала пиалу пальцами.

— Фей, если глупости не дают тебе спать, значит это важно. Не заставляй меня вытаскивать из тебя по слову. Дело в Хейли? — это единственная смущающая Фей тема, которая пришла мне в голову.

— Поллукс? Нет, — она покачала головой. — Дело не в нем. Дело в тебе.

Во мне?

— Когда мы последний раз просто гуляли, Вайю? Ходили по магазинам, наслаждались покупками, веселились?

Гуляли? Веселились? Ходили по магазинам? Что за псакова чушь.

— Перед площадью. Если помнишь. Платья, кофейня…

— Храм, а потом, потом…, — она не смогла договорить, сработал обет молчания. — Мы не гуляли. Мы выполняли обязательную программу — показать тебя обществу. Мы провели в швейной лавке не более десяти мгновений, Вайю, десяти! Раньше ты могла торчать там часами, перебирая отрезы и выбирая рисунок. А сегодняшнее платье, ты заметила, что оно новое?

— Конечно, — я торопливо кивнула. — Очень красивое, тебе идет.

— Вайю, — Фей закатила глаза. — Это мирийский шелк, ручная вышивка. Ты даже не спросила, где я смогла достать ткань, не заметила, что это совершенно новый фасон, и что отделка по подолу маленькими жемчужинками…