Последняя из рода Леер - 1
Шрифт:
Да -- уничтожила, да -- рисковала, да -- чуть не погибла, но не погибла ведь. И других спасла, а он говорил со мной так, словно я преступница. Да как он смеет, вообще!
– - Я не стану прятаться за ложными идеалами в стенах Академии и извиняться за свой дар перед...
И да, я сделала это -- сознательно перешла черту, остановилась только в последний миг, хотела, но не сказала того, о чем думала последние несколько дней. О том последнем нашем разговоре.
Профессор Гаар -- легенда, человек, пришедший в департамент ищеек рядовым сотрудником и дослужившийся до главы всего ведомства за каких-то жалких десять лет. Головокружительная карьера, если
– - Простите, -- прошептала я, осознав, насколько забылась. Профессор резко развернулся и схватил меня за плечи.
– - Перед кем, Аура? Перед трусом? Вот кем ты меня считаешь?
– - Нет. Я... Вы мой наставник. Вы...
– - Не важно, кто я, -- проговорил он, почти оттолкнув меня от себя.
– - Ты права, я -- твой наставник. И я должен учить тебя. Что ж. Вот мой первый урок.
– - Я не очень понимаю...
– - Киор. Ты хотела знать.
Я в полном шоке уставилась на Гаара. Он что, всерьез мне сейчас предлагал Киор? Я помнила, как год назад просила профессора показать мне этот ритуал. Мы с Тимкой вычитали о нем в учебнике по забытым магическим обычаям, когда нам дали совместное задание на истории магии. И я помнила, с каким лицом Гаар тогда заставил меня поклясться, больше не упоминать об этом и тем более не пытаться совершить его с моими друзьями. На следующее же утро из школьной библиотеки исчезли все подобные книги и, более того, личная книга Тимки, присланная родственниками, также исчезла. А теперь он предлагал мне то, что недавно запрещал.
– - Но вы же сами говорили...
– - Это не просьба Аура. Это приказ! Ты сделаешь это, хочешь ты того или нет!
Я видела насколько Гаар зол. Это уже не был мой добрый, спокойный и рассудительный учитель. Сейчас это был каратель, ищейка, тот, кем он был до меня.
– - Профессор, я все поняла, -- попыталась в очередной раз отступить я.
– - Я же просил тебя никогда мне не лгать!
– - почти прокричал он, и я осознала, что он не шутил, говоря, что заставит меня подчиняться. И тогда мне стало по-настоящему страшно, потому что я не понимала, почему и зачем он все это делал? Словно наказывал меня за что-то.
Тем временем он материализовал два меча, бросил мне один из них и проговорил:
– - Ты ведь знаешь, что делать.
– - Я не стану!
– - Почему? Тебя ведь привлекает все запретное. Незаконные ритуалы с друзьями, создание сдерживающих амулетов, вторжение в сознание других без их на то разрешения...
Я побледнела от несправедливости очередного обвинения. Гаар как никто знал, что это неправда. Да, может быть, раньше я заигрывалась с воздействием, не считая это чем-то опасным. Но не сейчас. Не после того, что я сделала.
Едва подумав об этом, меня захлестнули воспоминания, жестокие, болезненные и такие реальные.
Это случилось два года назад во время летних каникул. Мы с Милавой отдыхали в Элении, в летней резиденции ее отца -- короля Филиппа. И во время одной из поездок за город на нас напали.
Это были не просто разбойники с большой дороги, а хорошо подготовленные наемники. Не трудно было догадаться, что, а точнее кто являлся их главной целью. Нас охраняли хорошие воины, но среди них не было мага, а вот нападавшие имели в своем арсенале не одного -- двух.
Все могло кончиться очень плохо, если бы беспомощная принцесса и ее безродная подружка не оказались магами. Общими усилиями мы обезвредили почти всех похитителей, но одного все же пропустили. В пылу схватки он неожиданно напал на Милаву со спины. Подруга даже пикнуть не успела, как оказалась в его захвате с приставленным к горлу острым ножом.
Я знала, поняла по его глазам, что он бы сделал это -- убил бы ее, даже рискуя погибнуть сам. И это, весь ужас происходящего, страх за Милу, за то, что я едва не потеряла ее, заставили меня совершить непоправимое. Я была так зла, так ненавидела того негодяя, что почти утратила контроль...
Он кричал и корчился от боли от одного моего взгляда, от одного моего желания. Моя сила едва не выжгла его сознание, она почти убила его. И я, не умеющая тогда контролировать это, прочувствовала на себе все то, что с ним сотворила. Меня буквально смели его чувства, его эмоции, его боль и страх. Наверное, только это остановило меня тогда.
Покинув его сознание, я потеряла свое на целых три дня.
И весь последующий год мы с профессором осваивали ментальные блоки, учились отсекать чужие эмоции и ставить зацепки, чтобы не потеряться в чужом сознании. А еще я получила самый страшный урок -- понимание, что при желании и под действием сильных чувств моя сила могла убивать.
– - Это жестоко!
– - воскликнула я, все еще находясь во власти воспоминаний.
– - Ты еще не знаешь, что такое жестокость, -- ответил Гаар.
– - Но я покажу тебе.
Он без труда создал меч живой силы и посмотрел на меня.
– - Давай, Аура! В конце концов, у тебя может и не получиться. Создай свой меч.
И я решилась.
Это было сложно -- наделить силой неживой предмет, заставить его отзываться, вдохнуть в него кусочек самой себя. Ничего подобного я никогда не делала, и каково же было мое удивление, когда мой меч засветился и словно ожил. Я могла поклясться в тот момент, что он говорил со мной и с восторгом ждал возможности показать себя в деле.
Пока я разглядывала сверкающее великолепие в своих руках, Гаар очертил круг, создавая магический купол. Он нужен был не только в Киоре, но в любом магическом поединке, чтобы защитить окружающее пространство от разрушительной силы магии.
– - Коснись моей руки, -- приказал профессор, закончив с кругом. Нехотя, но я подчинилась, схватилась за протянутую ладонь, и магическая защита купола оградила нас от всего стального мира. Остались только я и он, здесь и сейчас, напротив друг друга.
– - И что теперь?
– - спросила я, уже зная ответ.
– - А теперь ты покажешь мне, чему научилась за шесть лет тренировок с профессором Мейнером.
Я взмахнула мечом, примеряясь к рукояти, и исполнила желание профессора.
ГЛАВА 6 Киор
Эльвира сидела в своем кабинете за большим письменным столом, заваленным папками с личными делами студентов. И среди всех этих папок ее интересовало только одно дело, которое не давало ей покоя уже долгих даже не шесть -- семнадцать лет.