Последняя из рода Леер - 1

Ильина Ольга Александровна

– - Представь себе, нет, -- улыбнулась я.
– - Он просто оказался не таким бездушным, как все считают.

– - Как по мне, так лучше бы нам всем держаться от них подальше. Особенно от наследника. Там, где он появляется, жди беды.

– - Ты преувеличиваешь, Мил, -- не поверила подруге я, и очень зря, потому что этими своими словами, она как в воду глядела.

* * *

Едва девушка пересекла порог особняка

все пошло не так, как он хотел. Ему казалось правильным немного поставить ее на место, не замечать, делать вид, что она не существует, но ее реакция удивила. Все его попытки не вызывали никакого отклика с ее стороны. Наоборот, ей было безразлично. Безразличен он, этот ужин, анвары, которых он пригласил. И это бесило. Выводило из себя не хуже глупых попыток Лаиллэ обозначить свою территорию.

В гостиной все вообще пошло наперекосяк. Это Эйнар должен был проводить девушку в библиотеку. Он был самым веселым, беззаботным, своим парнем, точнее казался таким для других. Но каждый раз, когда Эйнар порывался подойти, она бросала на него ТАКИЕ взгляды, словно он пьяный, вонючий орк, на которого можно смотреть только с легким налетом жалости и брезгливости. Вот именно так она на него и смотрела, заставляя остановиться не хуже кирпичной стены, внезапно выросшей прямо из воздуха. Ноэль первым понял проблему Эйна. Хотел сделать это за него, но тут вмешался Акрон. Внезапно, неожиданно и странно.

Наследник давно заметил, что друг изменился с того самого злосчастного ужина у Цепешей. Он закрылся, не позволял больше проникать глубже уровня чтения сиюминутных мыслей. До этого момента он и не задумывался над этим, принимал, как данность. Мало ли, почему друг решил оградить мысли от него, но теперь...

Почему он вмешался? Почему с самого начала отвергал этот план? Наследник не знал. И когда эта ледяная принцесса забеспокоилась о своей подруге, он первым подал ей руку, чтобы, не привлекая внимания, выяснить все.

Но то, что он увидел в библиотеке, стало неприятным, если не сказать больше, сюрпризом. Он ожидал многого или даже не так: он не предполагал того, что эти двое будут сидеть на диванчике, так близко друг от друга, словно старые друзья. В руках обоих были уже остывшие кружки с чаем. Но не это поразило его больше всего, а то, как она прощалась с Акроном, с тем, кто презирал женщин, не верил ни во что, особенно в людей. Она прощалась с ним, как с равным, как с хорошим приятелем, другом.

– - Мне было очень приятно беседовать с тобой, Рон. И буду ждать ту книгу о резервах.

"Рон? Она назвала его Рон!" -- эта фамильярность с ее стороны вызвала глухое раздражение, но когда друг проигнорировал протянутую ею руку и, приобняв, расцеловал, в душе поднялась горячая, кровавая, все ослепляющая ярость.

– - Ты даже не представляешь как я рад. Обещай писать мне.

Да, разумом он понимал, что Акрон играл какую-то одну ему известную роль. Он словно мстил ему или пытался что-то доказать. И -- бездна задери!
– - у него это прекрасно получалось. У них обоих получалось, ведь в отличие от него, она мастерски била своим равнодушием. Забавно, ему так давно не причиняли боль, что он почти забыл, каково это.

Едва

девушки уселись в карете и тронулись, наследник вернулся в особняк и выместил все свое раздражение на ни в чем ни повинной двери. Советники и их слащавые жены поспешили ретироваться едва натолкнулись на его взгляд. А вот Лаиллэ вознамерилась окончательно его сегодня достать. Она подошла с видом богини, призывно покачивая бедрами и попыталась обнять.

– - Лаиллэ, иди к себе, -- приказал он, оторвав от себя ее руки.

– - Я хочу остаться, -- надула пухлые губки адеонка.

– - Лаиллэ!
– - повысил голос он.

Она хотела возразить, снова попытаться соблазнить его, как это было раньше, но обожглась о ледяную изморозь в его глазах, холод и угрозу. Это возбуждало, заставляло желать его и бояться. До дрожи, до мурашек по телу, до дикого, безудержного желания. Да, таким он нравился ей гораздо больше того ослепленного восхищением глупца, каким он был. Но иногда, в тишине ночи, в своей комнате, лежа в постели, она мечтала, чтобы он снова так на нее посмотрел, как тогда -- когда любил или как недавно -- наверху, в постели, когда неистово и одновременно нежно целовал, пробуждая давно забытые и похороненные воспоминания. И все же больше она хотела именно этого властного, жестокого, сурового и грубого мужчину, который презирал ее, использовал, как это делали другие, но только с ним она горела и жаждала новой ночи.

– - Какой ты жестокий, -- игриво проговорила она, но требование выполнила. Пошла к лестнице, прекрасно зная, что он смотрит, что все они смотрят на нее с желанием. И она даже не сомневалась, что этой ночью он снова придет. Каково же было ее разочарование, когда этого не случилось, когда его спальня оказалась заперта на ключ. Тогда она осознала, что это конец, и голос внутри нее, жестокий голос тьмы неистовал в бессильной ярости.

* * *

– - Покажи!
– - с угрозой потребовал наследник, едва анвары оказались в зале одни.

– - Брат, да что с тобой такое?
– - удивился Эйнар.

– - А разве ты не видишь?
– - усмехнулся Ноэль.

– - Не вижу чего?

– - Покажи!
– - снова потребовал наследник, не обращая внимания на недоумение на лице брата.

– - Ты, в самом деле, этого хочешь?
– - выгнул бровь Акрон.

– - Не заставляй меня повторять.

– - Как пожелаете, мой повелитель, -- издевательски хмыкнул мужчина и раскрыл мысли, прокручивая в сознании весь разговор с девушкой с того момента, как они вошли в библиотеку.

Она рассказывала о своей жизни взахлеб, даже не заметив, что забралась на диван, подогнув босые ноги. Акрон протянул кружку, но она не сделала ни глотка и все говорила и говорила о своей жизни в Академии, друзьях, планах, мечтах.

Наследник смотрел, ловил каждое слово, каждое ее движение и медленно сходил с ума от гнева, от бессильной ярости, что она рассказывала все это не ему и так жизнерадостно улыбалась тоже не ему, и ее глаза искрились детской наивностью тоже не от его слов.

Ревность. Вот теперь он осознал наконец что это такое.