Последняя крепость. Том 2
Шрифт:
— Постойте, мастер Кай… — Глаза королевы вдруг вспыхнули. — Скажи мне, — обратилась она к уродливому существу на снегу. — Ты знаешь, как сделать так, чтобы при проведении ритуала дети остались невредимы?
Небо быстро светлело. И пространство стало чище… как-то свободнее, словно оно расширилось. Если молнии еще и сверкали, то их уже не было видно. Тяжкое глухое громыхание грома напоминало уже далекий, едва слышный гул.
— Какой же мне смысл, ваше величество, поступать так, как вы сказали? — низко проскрежетала Тварь. — Я ведь хочу жить. Именно поэтому я делаю все то, что делаю. Я хочу жить, — повторил Не Имеющий Имени. — А кто не хочет? Это естественно, ваше величество… Любое живое существо, и обладающее разумом и не обладающее таковым, стремится как можно дальше убежать от смерти. Неужели вы не понимаете меня, ваше величество? На стремлении жить построен весь мир. Мира не было бы, не обладай населяющие его существа инстинктом выживания… Можно наговорить много всяких… громко звенящих слов, но, когда в лицо вам дышит смерть, обнажается древнейшая из истин: выживают любой ценой.
Лития посмотрела на детей, которые слышали все. И отпустила руку болотника.
Кай шагнул вперед — к заверещавшей, сжавшейся в ком Твари. Коротко взмахнул изогнутым багровым клинком — и уродливая громадная башка, прокатившись немного, съежилась черным яблоком. Сжалось, превратившись в обгорелую куклу, и туловище Твари.
— Бегите в город, — сказал Кай мальчикам.
Прежде чем он успел договорить, мальчишки сорвались с места и припустили со всех ног. Молча, ничего не говоря и уже не плача. Путаясь в своих балахонах, падая и снова вскакивая.
— Что теперь будет? — провожая их взглядом, опустошенно проговорила королева. — Была надежда… Теперь и надежды не стало…
Болотник вложил меч в ножны, снял шлем, посмотрел в посветлевшее небо. И улыбнулся.
— Возвращайтесь в Дарбион, ваше величество, — сказал он. — А мы постараемся вразумить этих людей.
— Каких людей? — не поняла королева.
Кай подвел ее к коню, Лития не сопротивлялась. Лишившись надежды, она словно лишилась сил и воли.
— Ратников Марборна, — пояснил болотник. — Кого же еще?
Он подсадил Литию в седло, вложил в ее руки поводья и свистнул. Заржав, конь понес королеву к воротам Дарбиона.
Приор в последний раз взглянул в небо. Очистившееся, ясное зимнее небо. Раздраженно оттолкнул ногой Груира.
И, выхватив из ножен меч, крутанул его над головой — холодный солнечный луч сверкнул синей сталью.
Он проорал что было сил:
— Сыны великого Марборна! Вперед!
Катилась к стенам Дарбиона ощеренная сталью, как пеной, волна воинов, катилась угрожающе черная волна, постепенно расширяясь, как размыкающаяся пасть, стремящаяся стиснуть челюстями громаду города, сжать ее, чтобы захрустели стены, осыпая камни.
И отряд безоружных людей, двинувшийся от городских стен навстречу этой волне, походил на отважный маленький челнок. Черная волна поглотит его, этот челнок, погребет под собою — и, нимало не задержавшись, покатит дальше.
— Эт-то что за дерьмо? — скривился Приор, оторвавшись от окуляра подзорной трубы и передавая трубу сэру Гиошу.
Тот всмотрелся туда, куда смотрел Приор, и пожал плечами.
— Харан их разберет, этих гаэлонцев, — сказал он, возвращая трубу, — они, кажется, без оружия… И без доспехов… Пешие. Может, королева Лития выслала делегацию? Может, она намеревается просить у вашей милости пощады?
— Поздно опомнились, — хмыкнул Приор. — Пощады им… Да и непохоже, чтобы гаэлонцы вдруг решили сдать город. Ворота-то закрыты. И от стен поднимается черный дым — жгут костры под котлами со смолой.
— Хитрят, — угодливо предположил Гиош, — чего-то они… Какую-то пакость они замышляют.
— Поздно опомнились, — повторил Приор. — Хрен им, а не пощада. Хватит с этими скотами в бирюльки играть. Получат то, что им причитается, и ни на вот столько… — он показал Гиошу мизерный зазор между указательным и большим пальцем, — ни на вот столько меньше. В порошок сотрем Дарбион! Пусть Гаэлон узнает наконец мощь воинства Марборна. Нет у меня для них больше пощады!
Гиош несколько раз мелко-мелко кивнул, словно восхищенно отдавал дань беспощадной мудрости преемника марборнийского престола. Чудовищно распухший нос Гиоша после этих кивков стал еще багровее. Приор подозвал одного из своих оруженосцев.
— Скачи туда, — велел он. — Передай мою волю — ни в какие разговоры с гаэлонцами не вступать. Рубить всех, кто попадется на пути, — без жалости!
— Да, милорд, — торопливо ответил оруженосец и ринулся вниз с холма.
Великий капитан сэр Тиркан никак не мог взять в толк, о чем говорит этот преградивший ему дорогу старик с волевым, твердо очерченным лицом, обрамленным аккуратно подстриженной белой бородой. Сэр Тиркан обернулся в седле — за его спиной, приближаясь, мерно грохотал, ощутимо сотрясая землю, трехтысячный корпус тяжеловооруженных конных ратников. За всадниками здоровенные битюги тянули походные катапульты и баллисты-стрелометы. А следом за битюгами и осадными орудиями — поспевали бесчисленные полки пехотинцев. И вся эта мощь вот-вот должна была споткнуться о толпу каких-то безумцев, безоружных, одетых, как городские простолюдины, с дурацкими белыми платками на головах. Зачем он вообще решил пришпорить коня и, обогнав своих всадников, поскорее добраться до этих белоголовых — выяснить, чего они хотят? Давить их надо было, превратить копытами закованных в стальную броню коней в кровавую кашу. Этих безумцев всего-то около пятисот человек — что они такое против многотысячного и отлично вооруженного войска Марборна? Зачем они здесь?
Если бы навстречу его корпусу вышел подготовленный для боя отряд, капитан не колебался бы в своих решениях. Но… безоружные люди, осмелившиеся выступить против громады великого войска, — это было так непонятно. А все непонятное, подразумевающее тайну, рождает опасение. К таинственному следует подходить осторожно…
— Возвращайтесь в Марборн, — повторил старик, глядя на капитана серьезно и вроде как наставительно. — Мы не можем пустить вас в Дарбион.
— Вас прислала королева, что ли? — силился понять капитан. — Она решила отдать город без боя?
— Ее величество не отдаст город без боя, — сказал старик.
— Тогда — чего вам надо?! — не утерпев, крикнул капитан.
— Вразумить вас, — спокойно ответил старик.
— Чего-о?
— Вразумить. Вы обмануты, воины Марборна. Выдумаете, что сражаетесь ради славы своего королевства, ради создания великой Империи — но это не так.
Капитан сэр Тиркан молчал, изумленно глядя на старика, на стоящих чуть позади него молодых парней: один — невысокий и худощавый, с двумя седыми прядями в длинных черных волосах, другой — здоровенный верзила, коротко стриженный, белобрысый… Взгляд великого капитана скользил дальше — по лицам тех, кто стоял позади этой троицы, по бокам от нее… по лицам всех этих, которых он мог видеть… с нелепыми платками на головах. И он читал на лицах стоявших перед ним людей серьезную сосредоточенность, кое у кого — волнение и тревогу, кое у кого — азартную готовность к драке. Но страха и безумия в глазах этих странных людей не наблюдалось. Да и не толпа это вовсе была — только сейчас рассмотрел капитан — странные люди стояли стройными рядами.
Капитан почувствовал, что сам сейчас тронется рассудком. Что все это, Харан подери, значит?
— Высокий Народ действует руками людей, — продолжал тем временем старик нести несусветную чушь, — и цель Высокий Народ имеет — чтобы люди истребили друг друга. Чтобы людей стало меньше. Ибо жалкой горсткой управлять гораздо проще, чем многими тысячами. Вы обмануты, и наш Долг — вразумить вас.
— Да ты пьян, что ли, старик?.. — пробормотал капитан, когда седобородый замолчал, явно ожидая какого-то ответа. — Такой чепухи мне слышать еще не приходилось… При чем тут эльфы?! Откуда ты выкопал эти идиотские враки? И почему делишься ими со мной?