Последняя любовь гипнотизера
Шрифт:
— А ты когда-нибудь общался с этой особой? — спросила Джулия Стинки. — Слушай, нельзя ли узнать твое настоящее имя? Я просто не в состоянии называть тебя Стинки, тем более что ты пахнешь вполне приятно.
— Меня зовут Брюс, — сообщил тот.
— Ну нет!
— А что плохого в этом имени? Я обиделся.
— Ладно, Брюс, ты с ней когда-нибудь встречался? — продолжила Джулия. — С преследовательницей Патрика?
— Я ее хорошо знал. И она мне нравилась. Даже очень нравилась.
Он посмотрел на Патрика, а тот пожал плечами и сказал:
— Хочешь,
— Так ты и не подумал бы, что она способна на такое… безумное поведение? — спросила Джулия.
— Ох, не знаю. — Ямочки на щеках Стинки стали глубже. — А разве все мы не способны на такое? Мне всегда казалось, что любовь — это разновидность безумия.
— Любовь — разновидность безумия, — повторила Джулия. — Это весьма… мм… поэтично для человека, которого, так сказать, зовут Брюсом.
— Он просто хочет произвести впечатление на леди, — сообщил Патрик.
— Суть в том, — разъяснила Джулия, — что всем рано или поздно причиняют боль, но нам приходится просто смириться с этим, разве нет? Такова уж жизнь.
— А ты никогда не следила за своим бывшим в «Гугле»? Когда моя последняя подружка ушла от меня, я часами бродил за ней в Интернете, — сообщил Стинки. — И хотя я физически ее не преследовал, мысленно я постоянно за ней гонялся.
— И что? Я могла даже наорать на своего бывшего мужа, но это не значит, что я из тех, кто убивает своих бывших.
— Но разве это не помогает тебе понять, как такое может произойти?
— Не-а, — ответила Джулия.
— О, ты суровая женщина!
— Это точно. — Элен многозначительно посмотрела на Джулию.
— Ладно, отлично, — кивнула Джулия. — Однажды я звонила по телефону новой подружке моего бывшего парня. Звонила и молчала. Но это длилось всего несколько недель, и мне тогда было всего семнадцать!
— Ага! — Стинки победоносно ткнул в ее сторону коротким пальцем. — Ты и сама принадлежишь к породе преследователей!
— Я была не преследовательницей, а просто глупым подростком.
— Да уж, ты не в той лиге, что моя чокнутая, — кивнул Патрик. Он немного помолчал, потом продолжил: — Иногда мне кажется, что она бывает в моем доме, когда я на работе.
— Ты об этом не говорил! — Элен повернулась к Патрику.
— Да заяви ты на нее в полицию, бога ради! — воскликнула Джулия. — И смени замки!
— А почему ты думаешь, что она там бывает? — спросил Стинки.
— Замки уже не раз менял. И не знаю, почему так думаю. Просто возникает такое ощущение, когда я возвращаюсь домой. Вроде все на своих местах, ничего необычного. Но чувствую, что она там была. Нечто такое… в воздухе. Может, я просто улавливаю запах ее духов?
Элен заметила, что Патрик ушел от ответа на предложение Джулии обратиться в полицию.
Джулия театрально содрогнулась:
— Ох боже, это просто как в каком-нибудь фильме ужасов! — Она вздернула голову, подбородком указывая в сторону Элен. — Тебе повезло, что твоя новая подруга обожает
— Правда? — Патрик положил ладонь на колено Элен. — А я и не знал. Нет, я в этом слабак. Они меня пугают до смерти.
— А я люблю смотреть ужастики с попкорном и шоколадкой, — сообщила Элен. — Но мне не нравится мысль о том, что Саския бродит по твоему дому! Совершенно не нравится.
Элен вздрогнула, хотя отчасти осознавала, что сделала это потому, что от нее ожидали такой реакции. Она испытывала глубокое сочувствие к Патрику и вполне понимала его страх и тревогу, но почему-то не ощущала ни малейшего страха за себя. Возможно, потому, что она ни разу не встречалась с Саскией и та до сих пор не стала для нее реальностью. А может быть, потому, что Саския — просто женщина, а Элен на самом деле не верила в то, что женщины способны на насилие, хотя и знала, конечно, такие истории. Но какова бы ни была причина, ей до сих пор представлялось скорее любопытным, чем пугающим, все то, что касалось Саскии.
— Извини, — проговорил Патрик. — Я, вообще-то, не хотел тебе этого рассказывать. Как бы то ни было… Может, мне это просто чудится.
— Саския никогда никому не причиняла зла, — добавил Стинки, обращаясь к Элен. — Может, это тебя немного успокоит. Она пацифистка. Участвовала в демонстрациях против войны в Ираке.
— Это просто политика, — возразил Патрик. — Личностные особенности тут ни при чем.
— Но разве она не работала какое-то время в приюте для животных?
— Приют для животных! — фыркнула Джулия.
— А что смешного в такой работе? — спросила Элен.
— Не знаю, — пожала плечами Джулия. — Просто это выглядит как-то шаблонно.
— Только не для бедных маленьких кисок и щенков. — Лицо Стинки помрачнело.
— Эй, в чем дело? — Патрик потянулся к Стинки и ущипнул его за руку. — Похоже, меня окружают люди, готовые защищать мою бывшую!
— Извини. — Тот вскинул руки. — Я пытался немного улучшить самочувствие Элен, дать ей понять, что ей ничего не грозит.
— Ну, Патрик, а вот я, в отличие от твоего друга, не собираюсь защищать преследовательницу, — заявила Джулия. — Думаю, она абсолютно чокнутая, и вам с Элен обоим следует ее бояться.
— Вот спасибо! — воскликнул Патрик.
Сегодня я снова отправилась на пляж и заснула на песке прямо в своем красном платье.
Не на том пляже, рядом с которым живет гипнотизерша, и не на одном из тех пляжей, где мы проводили время с Патриком. Поехала в Авалон. Прежде я никогда не бывала на этом берегу, так что никаких воспоминаний.
Я просто заболела от воспоминаний прошлым вечером. Можно сказать, получила сверхдозу воспоминаний.
Когда я уехала от дома Патрика, то не отправилась на вечеринку. Возможно, с самого начала знала, что не поеду туда. Не люблю вечеринки. Я ехала шесть часов подряд не останавливаясь. Лишь раз притормозила, чтобы заправить машину и купить бутылку воды.