Последняя милость

Пенни Луиза

— Слишком поздно. Благодарность ничего не стоит, если о ней пришлось напоминать.

Конца фразы почти не было слышно. Его заглушило какое-то странное клацанье по обледенелой тропинке. Казалось, это стучат когти дикого зверя.

Люди, собравшиеся у церкви, одновременно потеряли дар речи. Потом Клара услышала, как стоящий рядом с ней Габри тихонечко, еле слышно начал напевать. Но она смогла различить слова старого рождественского гимна: «За виновных умерщвленный ляжет Он во гроб чужой…».

Сегодня им всем удалось избежать встречи с чудовищем. Вместо них оно сожрало перепуганного ребенка.

Глава 7

Jоуеих No"el, tout le monde [26] —

Несколько минут спустя сияющая Эм гостеприимно распахнула перед ними двери своего дома. Ее полугодовалый овчаренок по кличке Генри выбежал навстречу гостям и начал прыгать на входящих. Это продолжалось до тех пор, пока от него не откупились куском пирога. Неразбериха и веселая суматоха помогли избавиться от неприятного чувства неловкости, которое все испытывали после выходки Сиси. Казалось, что в дом Эм одновременно явилась вся деревня. Люди все поднимались и поднимались по ступенькам широкой веранды, попутно отряхивая снег с шапок, курток и пальто.

26

Tout le monde— Всему миру, всем.

Эмили жила в старом, обшитом досками, приземистом коттедже, который находился почти напротив дома Морроу, по другую сторону деревенской площади. Оливье, балансируя большим плоским блюдом с аппетитно приготовленным филе семги, немного задержался в кругу света, который отбрасывал фонарь над крыльцом.

Каждый раз, подходя к коттеджу Эм, он неизменно подпадал под очарование этого дома, особенно по вечерам. Это было похоже на погружение в одну из тех сказок, которые он в детстве читал с фонариком под одеялом. Сказок, в которых существуют утопающие в розах коттеджи, маленькие каменные мостики, пылающие очаги и где обитают счастливые, довольные люди. Отец знал о его ночных чтениях, но ничего не имел против. Он был уверен, что мальчик, как и положено в его возрасте, потихоньку почитывает «Плейбой». Вместо этого Оливье делал нечто несравненно более приятное, но в то же время опасное. Он мечтал. Его голубой мечтой было создать собственный сказочный мир. И надо отметить, что отчасти он в этом преуспел. Оливье стал голубым. Правда, у этой сказки не был предусмотрен счастливый конец. Глядя на коттедж Эм, на окна, которые светились мягким желтым светом, как огни маяка, Оливье знал, что сейчас он снова окажется в мире своих детских книжек, таком теплом и уютном по сравнению с холодной, жестокой и несправедливой реальностью. Оливье улыбнулся и направился к дому, держа на вытянутых руках свое рождественское приношение. Он шел очень осторожно, опасаясь поскользнуться на обледенелой, запорошенной снегом дорожке. Невозможно было определить, что скрывается под этим коварным пушистым покровом. Квебекская зима была сказочно красива, но эта красота иногда могла быть убийственной.

Гости приходили не с пустыми руками, и постепенно знакомая кухня заполнялась все большим количеством кастрюль и пирогов, которые уже не влезали в духовку. До краев наполненные имбирными цукатами, вишнями в шоколаде и засахаренными фруктами вазочки стояли на буфете рядом с пудингами, пирожными и домашним печеньем. Маленькая Роза Левеск не могла отвести глаз от b^uche de No"el,традиционного рождественского полена, сделанного из нежнейшего бисквитного теста и покрытого толстым слоем шоколадной глазури. Ее коротенькие, пухленькие пальчики нервно теребили край скатерти с вышитыми на ней Санта-Клаусом, северными оленями и елками. В гостиной Руфь с Питером смешивали напитки, причем для себя Руфь выбрала бокал, который больше напоминал вазу, и налила туда чистого шотландского виски.

Под сверкающей огнями елкой возвышалась гора ярко обернутых подарков, и дети Вашон сидели рядом с ней, рассматривая надписи на ярлычках в поисках собственных имен. Полностью разложенный складной стол в столовой ломился под тяжестью запеканок, torti`eres [27] ,запеченной в патоке фасоли и домашних окороков в кленовом сиропе. Блюдо с индейкой гордо стояло во главе стола, в центре

которого, как и каждый год, оставили место для одной из роскошных ярких икебан Мирны, которые она всегда составляла по любому торжественному поводу. В этом году великолепный алый амариллис красовался в окружении целого леса сосновых ветвей, в котором угнездилась музыкальная шкатулка, тихо играющая старинный рождественский гимн Жана де Бребефа «Это было лунной зимней ночью». Все это великолепное сооружение покоилось на ложе из мандаринов, клюквы и шоколадных конфет.

27

Torti`eres— традиционный мясной пирог французских канадцев с начинкой из говяжьего или свиного фарша.

Оливье добавил к этим яствам еще и свою семгу. Для детей, которые, пользуясь полной безнадзорностью, вволю лакомились разнообразными сладостями, был приготовлен пунш.

Именно таким образом всегда проходил r'eveillonу Эмили Лонгпре, праздничный рождественский ужин, который обычно, по квебекской традиции, продолжался далеко за полночь. Эмили организовывала все точно так, как это делала ее мать, а до этого еще ее grandm`ere [28] , в этом же самом доме, в этот же самый вечер. Заметив порхающую среди гостей Эм, Клара подошла к ней и обняла за тонкую талию.

28

Grandm`ere— бабушка.

— Тебе помочь?

— Нет, дорогая. Я просто хочу убедиться в том, что всем гостям весело и хорошо.

— Нам всегда очень хорошо у тебя, — совершенно искренне сказала Клара, расцеловав Эм в обе щеки. На губах остался соленый привкус. Эмили явно плакала в этот рождественский вечер, и Клара понимала почему. На Рождество все дома заполняются не только живыми гостями, но и призраками тех, кого уже нет рядом.

— Так когда Санта-Клаус собирается отцепить свою бороду? — поинтересовался Габри, присаживаясь рядом с Руфью на потертый диван у камина.

— Сукин сын, — пробормотала Руфь.

— Стерва, — парировал Габри.

— Вы только посмотрите туда, — вмешалась в их обычную перепалку Мирна, обрушив свой немалый вес на противоположный край дивана, в результате чего Руфь и Габри чуть не катапультировались. Она показывала рукой с зажатой в ней тарелкой на группу молодых женщин, которые стояли у елки, увлеченно критикуя прически друг друга. — Похоже, эти барышни считают, что их поход в парикмахерскую прошел неудачно.

— И это истинная правда, — сказала Клара, озираясь по сторонам в поисках стула. Но комната была заполнена людьми, оживленно переговаривающимися друг с другом на французском и английском. Не обнаружив ничего похожего на стул, Клара в конце концов села на пол, поставив наполненную разнообразными яствами тарелку на журнальный столик. Питер подошел к ней.

— О чем разговор? — поинтересовался он.,

— О волосах, — ответила Мирна.

— Беги, пока не поздно, — посоветовал Оливье, наклоняясь к Питеру. — Мы с Габри уже обречены, но ты еще можешь спастись. Кажется, на соседнем диване идет увлекательная беседа о простатите.

— Садись! — Клара схватила Питера за пояс и потянула его вниз. — Вон тем девушкам возле елки, похоже, не нравятся их волосы.

— То ли еще будет, когда у них наступит климакс, — со знанием дела сказала Мирна.

— О простатите? — переспросил Питер у Оливье.

— И о хоккее, — вздохнул тот.

— Эй! — окликнула их Клара. — О чем вы там говорите?

— Как сложно быть женщиной… — скорбно начал Габри. — Сначала у нас начинаются все эти месячные, потом нас лишает девственности какой-то бездушный самец, потом рождаются дети и мы больше вообще не принадлежим себе…

— Мы отдаем лучшие годы своей жизни всяким неблагодарным мерзавцам и эгоистичным отпрыскам, — подхватил Оливье.

— И вот когда мы наконец-то можем заняться собой, записаться на курсы гончарного искусства и тайской кухни, ба-бах…