Последняя милость
Шрифт:
— Это не от меня, это от Мирны, — заговорщицки прошептала Клара, кивая в сторону стоящей рядом подруги и выразительно поводя носом. Ее совершенно не удивил своеобразный прием, оказанный ей пожилой поэтессой. Разве что Руфь сегодня была значительно приветливее, чем обычно.
— Держи, — сказала она, протягивая Кларе экземпляр своего нового сборника под названием «Я — ЧУДО». — Я даже подпишу его для тебя. Но сначала ты должна заплатить в кассу.
Высокая и статная, опираясь на неизменную трость, Руфь горделивой, несмотря на хромоту, походкой направилась к маленькому столику в углу огромного магазина, за которым ей нужно
Клара отошла к кассе, расплатилась и вернулась к Руфи, чтобы подписать сборник. Все посетители книжного отдела были ей хорошо знакомы. Тут был Габри Дюбуа со своим партнером Оливье Брюле. Крупный, рыхлый Габри явно относился к тем, кто ложкой роет себе могилу, причем делает это с большим удовольствием. В свои тридцать пять он охотно смирился с тем, что больше никогда не будет юным и стройным, а потому наслаждался каждым проглоченным куском. Правда, его сексуальные пристрастия при этом остались неизменными. Стоящий рядом с ним Оливье был красив, изящен и элегантен. В отличие от брюнета Габри, он был блондином. В настоящее время Оливье был занят тем, что огорченно рассматривал снятый с шелковой водолазки тонкий светлый волосок. Было совершенно очевидно, что он бы с радостью заткнул его обратно в безупречную прическу.
Руфь могла бы и не проделывать долгий путь до Монреаля. Единственными, кого заинтересовала презентация, были обитатели Трех Сосен.
— Это пустая трата времени, — сказала она, склонив коротко подстриженную седую голову над книжкой Клары. — Из Монреаля вообще никого не было. Ни единой живой души. Только вы. Хоть бы одна незнакомая рожа. Скукотища!
— Ты как всегда любезна, старая кляча, — парировал Габри, сжимая в своих ручищах две купленные книжки.
— А ты явно пришел не по адресу, — Руфь смерила его взглядом. — Это книжный магазин, — громко произнесла она, чеканя слова. — Сюда приходят люди, которые умеют читать. А тебе самое место в общественной бане.
— Похоже, не только мне, — сказал Габри, выразительно посмотрев на Клару.
— Это не от меня, это от Мирны, — попыталась оправдаться она, но Мирна разговаривала с Эмили Лонгпре в другом конце отдела, и слова Клары прозвучали неубедительно.
— По крайней мере, это благоухание забивает зловоние стихов Руфи, — заметил Габри, демонстративно вытягивая руку с зажатым в ней сборником «Я — ЧУДО».
— Гомик, — огрызнулась Руфь.
— Старая карга, — не смолчал Габри, подмигивая Кларе. — Salut, та ch`ere.
— Salut, топ amour.А что это за вторая книжка? — поинтересовалась она.
— Ее автор Сиси де Пуатье. Оказывается, наша новая соседка написала книгу.
— Лучше бы она прочитала хотя бы одну, — сказала Руфь.
— Я нашел ее вон там, — Габри показал на корзину для уцененных нераспроданных остатков тиража, в котором белела груда книжек. Руфь презрительно фыркнула, но тут же осеклась, подумав о том, что, возможно, уже через несколько дней сборник ее рафинированных, изысканных стихов тоже окажется в этом литературном гробу, рядом с графоманским бредом Сиси.
Среди жителей деревни, собравшихся в магазине, были и неразлучные Три Грации Трех Сосен: хрупкая и изящная Эмили Лонгпре, со вкусом одетая в облегающую юбку и блузку, с накинутым на плечи шелковым шарфом; девяностолетняя Кей Томпсон, самая старшая из трех подруг, со сморщенным как печеная картофелина лицом и постоянно исходящим от нее запахом «Вейпораба» [15] ; и наконец, упитанная рыжеволосая Беатрис Мейер, округлость форм, которой не мог скрыть просторный балахон янтарно-желтого цвета. Шею Матушки Би, как ее обычно называли, украшали массивные бусы, а в руке она держала книгу Сиси де Пуатье. Внезапно она обернулась и взглянула в сторону Клары. Это длилось всего несколько секунд, но даже такого короткого времени оказалось вполне достаточно.
15
«Вейпораб» — патентованная мазь для растирания и ингаляций при простудах.
Клара сразу поняла, что Матушку Би обуревает какое-то сильное чувство, хотя и не могла точно определить его природу. Ярость? Страх? Но в том, что Матушку что-то очень сильно взволновало, Клара была абсолютно уверена, хотя та почти мгновенно овладела собой, и ее открытое румяное морщинистое лицо приобрело привычное спокойное и жизнерадостное выражение.
— Ладно, давайте присоединимся к остальным, — опираясь на руку Габри, Руфь тяжело поднялась из-за стола. — Пока мне здесь все равно нечего делать. Как только сюда ринутся полчища поклонников, жаждущих высокой поэзии, я рысью вернусь на свое место.
— Bonjour,дорогая, — миниатюрная Эмили Лонгпре расцеловала Руфь в обе щеки. Даже зимой, когда закутанные в шерсть и меха квебекцы напоминали персонажей комиксов, Эм ухитрялась оставаться элегантной и грациозной. Ее выкрашенные в приятный светло-каштановый цвет волосы были уложены в красивую прическу. Неброская одежда и почти незаметный макияж тоже были безупречными. В свои восемьдесят два она была одной из матриархов Трех Сосен.
— Ты видела это? — Оливье протянул Кларе книжку, с обложки которой на нее смотрело злое, холодное лицо Сиси.
Be Calm.
Клара перевела взгляд на Матушку Би. Теперь она понимала, почему та в таком состоянии.
— Вы только послушайте! — Габри начал вслух читать аннотацию на обложке. — Госпожа де Пуатье официально объявила о том, что фэн-шуй — это старо.
— Естественно, это старо. Фэн-шуй — древнее китайское учение, — сказала Кей.
— Эта восходящая звезда на небосклоне моды, — продолжал читать Габри, — предлагает нам гораздо более богатую и выразительную философию дизайна, которая призвана изменить не только наши дома, но и наши души. Она наполнит новым смыслом каждую минуту нашей жизни, каждое наше движение, каждый вздох. Становитесь на путь познания Li Bien,путь света.
— Что такое Li Bien? — спросил Оливье, не обращаясь ни к кому конкретно.
Кларе показалось, что Матушка открыла рот, как будто собиралась что-то сказать, но передумала. Ей стало интересно.
— Мне кажется, что Матушка что-то знает.
— Кто, я? Нет, дорогая, я ничего не знаю. А почему ты так решила?
— Я просто подумала, что как руководитель центра йоги и медитации ты должна была слышать о Li Bien, — продолжала мягко настаивать Клара.