Последняя надежда Пандоры
Шрифт:
«Что? Бальтазар, ты с ума сошел? Как можно делать такое предложение, не спросив мое мнение!», — с отчаянием подумала я.
— Заметь, Бальтазар, не я это предложил! — улыбаясь, ответил Арман. — Но я принимаю твой вызов. Через час встречаемся на арене!
Воины увели моего мужа и остальных, а меня и Валькирию заперли в комнате.
— Как он мог? Зачем бросил такой вызов? А если проиграет? О чем только Бальтазар думал? Вы могли согласиться, уйти, а потом бы вернулись за мной, или я сбежала бы. Как можно делить живого человека, я же не игрушка, почему мое мнение они не учли? — бормотала я, измеряя комнату шагами.
— Когда мы были подростками, Арман и Бальтазар вечно устраивали поединки, они так делили все, что привлекало обоих: оружие, воинов, девушек. Бальтазар всегда побеждал и ему доставалось лучшее, — ответила Валькирия и в ее глазах отразилась грусть, — я догадывалась, что он не простил старую обиду Бальтазару.
— Что между ними произошло? Почему они не общались много лет? — спросила я Валькирию, надеясь узнать правду.
— Прости, Мила, но они пригрозили выместить зло на Энза, если я тебе расскажу. Тебе надо узнать у них самих, — вздохнула Валькирия, виновато посмотрев на меня.
— Как же они меня раздражают оба! — злилась я от безысходности.
Через несколько минут за нами пришли воины и сопроводили в парк, который был рядом с дворцовой площадью. Увидела большую клетку, вокруг которой были скамейки. Меня, Валькирию и Энза посадили в первый ряд, между воинами Армана, остальные места заняли простые жители, которые пришли посмотреть на поединок, для развлечения.
— Зачем эта клетка? — прошептала я, посмотрев на Энза.
— Смотри, и все поймешь. Не надо было Бальтазару бросать такой вызов, мы бы за тобой вернулись, похитили бы, а так, если Бальтазар проиграет, ему придется отдать Арману тебя на законном основании, — покачал головой Энза.
Сглотнула ком в горле, ощущая, что от волнения пересохли губы.
— Что еще за закон такой? Я же не рабыня! Я сама решаю с кем быть! — возмутилась я.
— Что значит рабыня? — удивился Энза.
— Раб — это человек, лишенный всех прав, невольник, который считается вещью, и если надоедает одному хозяину, его продают другому, так было раньше у нас на Земле, потом рабство отменили, — пояснила я с раздражением в голосе.
— Когда Бальтазару и Арману было шестнадцать, они подписали соглашение, по которому говорится, что победитель получает все права на приз, будь то вещь или человек, и если проигравший нарушит слово, его убьют, — ответил Энза, — поэтому да, Мила, тебя можно в этом случае считать рабыней.
Я почувствовала, как меня затрясло от гнева. «Ненавижу! Как мальчишки! Что за соглашение такое ненормальное!», — злилась я.
— Не переживай, Бальтазар ни разу не проиграл ему, — напомнила Валькирия.
— Да, но учитывая, сколько времени Бальтазар в руки меч не брал… — начал Энза, за что получил пинок в ребро от Валькирии.
— Замолчи, Энза! Миле и так тяжело! А ты расстраиваешь ее, — прошептала Валькирия.
Я затаила дыхание, когда мимо меня провели Бальтазара, он посмотрел на меня с нежностью, а потом подмигнул. «Это хорошо, что он не сомневается в своей победе», — немного успокоилась я.
Бальтазара ввели в клетку, туда же вошел и Арман, воины заперли их, и через отверстие решетки сняли с моего мужа блокирующий браслет.
— Победитель забирает леди Милу себе! — напомнил Арман, и в его руках заблестел меч.
— Да, победит сильнейший! — прорычал Бальтазар и сверкнул глазами.
Они начали бой, в котором не было правил, они использовали свою силу, мечи, но не могли покинуть клетку, потому что она сдерживала их внутри себя. «Опять металл сумария», — догадалась я.
Ужасный скрежет меча о броню Бальтазара заставил меня вздрогнуть. Но муж удержался на ногах. Он отправлял огненные шары в Армана, но тот закрывался щитом из своих молний. Оба правителя были сильными, властными и опытными бойцами. Они тяжело дышали, я видела, что бой утомил обоих, но сдаваться никто и не думал. Чувствовала себя средневековой принцессой, за честь которой сражались самые лучшие воины, и это было не очень приятно осознавать. Я любила мужа и боялась, что его ранят, но еще больше боялась, что он проиграет, что вот так легко отдаст меня, как трофей.
Арман одновременно бросил копье из молнии и свой меч в Бальтазара, и муж мой не успел отбить двойную атаку, ему зацепило ребра, и алая кровь закапала на землю под их ногами. Бальтазар покачнулся и упал на одно колено, сжимая рану в боку.
— Сдавайся, брат! У нас же поединок не до смерти, не так ли? Или все-таки мне убить тебя, чтобы жениться на красавице вдове? — сказал Арман, обрушивая меч на Бальтазара. Но муж успел увернуться. В его глазах читалась ярость, ненависть, он стал полыхать огнем, в нем была решимость биться до конца. Сердце мое пропускало удар за ударом, а кровь леденела в венах. Я так нервничала, что раскусила себе губу до крови. «Когда же это безумие закончится? Я не могу больше смотреть», — взволновано думала я.
Бальтазар нанес удар и пробил броню Армана, алая кровь окрасила сталь на форме. Правитель второго королевства лишь зажмурился от боли, но бой не остановил. Все присутствующие сидели, затаив дыхание. И тут, на глазах у всех, Арман покрылся серебряной волной, он словно сам состоял из молнии, и, прикоснувшись к Бальтазару, отправил в его тело большой разряд электричества. Красный огонь не удержал такого удара, и Бальтазар, покачнувшись, рухнул на землю. Арман взмахнул мечем, чтобы нанести последний смертельный удар.
— Арман! Неееет! Умоляю! Не убивай его! Забери меня, только не убивай его! — закричала я так громко, что все присутствующие вздрогнули от моей мольбы.
Арман посмотрел на меня с нежностью и бросил меч.
На Бальтазара одели браслеты, и к нему подпустили Нику, чтобы исцелить раны.
— Раньше он не умел отправлять такой разряд, — с ужасом прошептал Энза.
Почувствовала, как сердце мое разлетелось на кусочки от боли. «Вот ты и проиграл Бальтазар, ты, как мальчишка, соперничал за то, что и так всегда было твоим, а теперь, теперь Арман заберет меня, как приз, как рабыню», — со слезами на глазах подумала я.