Последняя надежда
Шрифт:
– Они не полезут к нам, пока мы не ослабнем. Они не сильные охотники, – говорит он мне, осматривая мое тело.
– О, – произношу я.
Мне стоит казаться менее слабой? Смотрю на себя и вижу, что все еще прижимаюсь к груди Мендозы. Он тоже это замечает. Точно. Я медленно отстраняюсь и оглядываюсь вокруг.
– У Афонсо был пистолет, думаешь, мы сможем его найти?
– Если найдем самого Афонсо, – соглашается Мендоза. – Или то, что от него осталось.
Это звучит довольно мрачно. Мне становится дурно, хотя я предпочитаю
А что будет с Розой?
Я подавляю ужасные мысли и осматриваю дерево. Чуть ниже нас толстая ветка.
– Может, стоит спуститься и оценить обстановку?
Сползая шажок за шажком, цепляясь за кору и ветки, нам удается выбраться с дерева. Движения Мендозы кажутся непродуманными, и понимаю, он неправильно оценивает расстояние, потому что не видит одним глазом. У себя я обнаруживаю глубокий порез на ноге, который не заметила раньше. Интересно, сколько других неожиданных травм мы еще найдем на себе.
Когда мы слезаем с дерева, у меня запястье начинает пульсировать, а дождь уже заканчивается. Мендоза стоит рядом со мной, шатаясь на ногах. Я хватаю его за рубашку, прежде чем он упадет.
– Вау!
Он ловит себя и слегка встряхивает головой, словно просыпаясь.
– Думаю, мне нужно сесть.
– Садись, – говорю я ему, указывая на основание дерева. – Я посмотрю, смогу ли найти тележку с закусками из самолета. Нам нужно промыть и перевязать твой глаз. Он выглядит довольно плохо.
– Я могу помочь тебе поискать, – говорит он, игнорируя мой приказ сесть.
– Нет, ты не можешь, – говорю я, и стучу по его груди указательным пальцем. – Если ты упадешь или поранишься, я не смогу забрать тебя. Садись, а я осмотрюсь вокруг. Я не пойду далеко.
У него рот снова изгибается в полуулыбке.
– Ты очень властная.
Я фыркаю.
– Это потому, что ты ужасно непослушный. А теперь сядь.
Жду с суровым выражением лица, пока он вскидывает руки и тяжело садится у основания дерева. Я указываю на это, затем на него.
– Если я вернусь, и ты уйдешь с этого места, то устрою тебе ад.
– Да, мэм, – говорит он, потирая голову, и слышу поддразнивание в его голосе.
Как только убеждаюсь, что Мендоза не будет пытаться причинить себе боль, «помогая» мне, я начинаю ковыряться во всех упавших обломках. Повсюду части неразличимых деталей, но мне удается найти сумку с некоторыми гавайскими рубашками. Под ближайшим папоротником нахожу разбитую бутылку с водой, но ее содержимое не пролилось. Тележка с напитками и едой может быть где-то здесь. Это хорошая новость, так как не хочу рисковать в джунглях.
Я беру то, что нашла, и хромаю обратно к Мендозе. Он сидит с откинутой головой к дереву, и когда я сажусь на землю рядом с ним, улыбается мне.
– Я видел твое запястье, – говорит он. – Оно выглядит плохо.
– Это нехорошо, я согласна. Но больше
Подняв бутылку с водой, я слегка встряхиваю.
– Думаю, это самая чистая вода на многие мили вокруг. Мы должны использовать ее, чтобы промыть глаз и перевязать.
– Он только опух, завтра ему будет лучше. Ты хочешь пить? – спрашивает он. – Может, тебе стоит выпить ее?
Он смотрит на меня тем любопытным пристальным взглядом, который я запомнила по ланчу вместе. Это заставляет меня покраснеть под его пристальным вниманием, но сейчас не время быть безрассудной. Мне хочется пить, но я практична. Понятия не имею, как выжить в джунглях. Если Мендоза знает даже элементарное кемпинговое дерьмо, в любом случае, он лидирует в этом. Он – мой билет отсюда, и поэтому получит чистую воду для глаза.
– Сначала раны, – говорю я ему. – Потом посмотрим, что у нас останется.
– Я был прав, – со смехом говорит он. – Ты властная.
– Нет, – поддразниваю я. – Просто ты непослушный. А теперь откинь голову назад и дай мне взглянуть на тебя.
После нескольких минут осмотра я прихожу к единственному медицинскому заключению о глазе Мендозы: он загрубел, и пошло заражение. Я добавляю в него чистую воду, чтобы попытаться смыть грязь, но не знаю, что еще нужно делать, кроме как перевязать его и содержать в чистоте. Вот, что мы делаем с одеждой из сумки, я кладу чистую белую майку к его глазу и закрепляю ее на месте полосками гавайской рубашки. Это может быть единственная дополнительная одежда, которую мы найдем в джунглях, и возможно, плохая идея уничтожить ее, но мне потеря глаза кажется хуже всего.
Я завязываю узел на затылке Мендозы, стараясь не обращать внимания на то, что мои действия приближают грудь к его лицу, и вероятно, он получает удовольствие от этого зрелища.
– Вот, – говорю я ему. – Это должно не допустить попадания вирусов и прочего до тех пор, пока мы не выберемся отсюда.
– Спасибо, Ава, – говорит он тихим мягким голосом.
Звучит ласково, когда он произносит мое имя.
– Ты не сказал мне, откуда знаешь мое имя, – подчеркиваю я.
– Я Рафаэль, – говорит он мне. – Раньше, когда мы говорили, я назвал тебе свое настоящее имя.
– И ты просто уклонился от моего вопроса, – отвечаю я. – Так что, если ты не хочешь потерять другой глаз, то должен ответить мне.
В ответ на мою угрозу он самодовольно улыбается.
Глава 8
Рафаэль
Рикошет пули повредил мне глаз. Я потрясен от свободного падения с шести тысяч футов в джунгли. Понятия не имею, где мы находимся, и у нас нет припасов, но я никогда не был счастливее, чем когда Ава сунула мне в лицо свои сиськи. Эти детки ощущались, как самые мягкие подушки, и я был бы счастлив задохнуться в этой влажной долине. Может быть, я даже получил бы возможность слизывать ее пот...