Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди

Ингвар Лара

— Но это же глупо: втыкать иголки в тесто, — сказала я, не понимая, зачем мне отправили подобную посылку. Сработай это, и проглоти я достаточное количество иголок, чтобы умереть — полицейские бы быстро нашли виновника. Но, прежде чем проглотить пищу, я бы ее прожевала и, возможно, успела бы выплюнуть иглы. Я озвучила свои размышления Дэниелу, он не был со мной солидарен:

— Это вы узнали выпечку из Моллиса. Сомневаюсь, что кто-то еще бы провел параллель. В одном Цюрихе функционируют несколько сотен кофеен и пекарен с выпечкой почти идентичной этой.

— Но

все равно, шанс, что я съем достаточное количество игл, чтобы умереть невелик. Не лучше бы было подсыпать яд?

Дэниел пожал плечами. После того, как он удостоверился в том, что мне ничего не угрожает, мужчина сосредоточился на деле:

— Либо это скорее попытка напугать вас, чем отравить, либо это сделал психически не здоровый человек, — торжественно сообщил Дэниел, осмотрев корзинку. Я не могла с ним не согласиться, однако радость, плескавшаяся в голубых глазах мне не импонировала.

— Владелец протоколов чувствует, что мы продвигаемся в раскрытии его личности, он боится. Думаю, мы близки к разгадке. Собирайтесь, Дина. Едем в Моллис, узнаем, кто покупал выпечку сегодня и вчера.

Дэниел решил не покидать моей комнаты, а лишь развернулся лицом к двери, давая мне немного времени, чтобы одеться. Я — девушка не стеснительная, но личное пространство все же ценю, поэтому схватив вещи из шкафа и едва не опрокинув урну с Сашкой при этом, закрылась в ванной.

— А как же полиция? Может быть лучше позвонить и обратиться за помощью? — громко крикнула я из-за закрытой двери.

— Я бы не хотел их в это вмешивать. Если мы привлечем излишнее внимание, владелец может сбежать, и мы никогда не найдем его. Позвоним позже, когда установим личность убийцы.

— Или после того, как вы продадите протоколы? — спросила я, втискиваясь в джинсы и осознавая, что с булочками пора завязывать.

— Дина, я бизнесмен. Если бы я каждый раз отказывался от дела, как только это становилось немножко опасно, я бы разорился.

Я подвела глаза, сделала высокий пучок и оглядела свое отражение в зеркале. Местный воздух шел мне на пользу, кожа лица приобрела ровный легкий загар, а мешки под глазами исчезли. Выйдя из ванной, я отметила, что мужчина покорно стоит, обратив взгляд на закрытую дверь.

— Что в вашем представлении немножко опасно?

— Как-то я продавал Библию, написанную в семнадцатом веке в России и вывезенную в Германию в годы Второй мировой войны. Большая редкость. Мой клиент решил на месте сторговаться вдвое при помощи двух подручных и пистолета.

Дэниел поднял рубашку, показав рельефный живот и старый шрам от пулевого ранения. Мои глаза в ужасе распахнулись.

— И как вы выжили?

— Отдал им книгу за пол цены. — Улыбка скользнула по губам мужчины: — Вот только он до сих пор не знает, что владеет фальшивкой, а настоящая Библия хранится у меня и ждет стоящего покупателя.

Я серьезно посмотрела на мужчину, понимая, будь он маленьким мальчиком, отшлепала бы его.

— Нельзя так легкомысленно играть с судьбой, — сказала я ему строго: — А если бы вы остались калекой? Стоили бы деньги того?

Дэниел следовал за мной, пытаясь подобрать слова, чтобы ответить. Мы были уже около его машины, когда он буркнул:

— Вы прямо, как моя мама. Обычно женщинам нравится эта история.

— Мне она не нравится. И лучше меньше заработать, чем водиться с опасными личностями.

Я уселась, понимая, что звучу, как моя собственная мама. Но с другой стороны, глупый риск — не то, чем надо восхищаться. Шрамы, полученные по глупости вовсе не украшают. Дэниел надулся и молчал почти всю дорогу, врубив русскую попсу. Разговорился он только, когда мы выехали на знакомую дорогу в Моллис.

— Я проверил оба адреса, оставшихся в живых потомков Чуди. Лукас Чуди работает в нашем правительстве. Я позвонил ему и расспросил о том, чем он занимался в последнее время. Уверен на сто процентов, он не имеет никакого отношения ни к протоколам, ни к делу Анны Гельди. Более того, осознав, к какой семье принадлежит, он просил не раскрывать этой информации, испугался за свой рейтинг на следующих выборах.

В мыслях я сильно удивилась тому, что здесь можно просто позвонить на мобильник государственному деятелю и спросить, где он находился последние пару недель. У нас, чтобы для тебя снизошел представитель гос думмы, разве что жертвоприношения не приносят. Дэниел меж тем продолжал под веселую песенку Нюши:

— Вторая семья продолжает проживать в кантоне Гларус в горах, они фермеры. Предлагаю заехать к ним вечером, если успеем. Заодно поужинаем с видом на закат в каком-нибудь ресторанчике наверху.

Мужчина решил не заметить обиду, сосредоточившись на поставленной задаче. Я же размышляла о том, что сказать улыбчивому пареньку, работающему в кафе, чтобы не напугать его. Про иглы я решила не говорить.

— Привет! — с улыбкой обратилась я к нему и заказала кофе и булочки. А что, я есть хочу, а молния в одно дерево дважды не ударяет. Дэниел явно придерживался того-же мнения, поэтому взял себе ведро американо и шоколадные кексы, заказ он произнес на английском, имитируя восточнославянский акцент, что немало меня удивило. Матиас, я мысленно похвалила себя за то, что вспомнила его имя, выглядел каким-то уставшим и нервным. У него была обычная для рыжих кожа почти молочного цвета, на которой тут же становились видны следы переутомления: — Как дела? Не очень хорошо выглядишь, экзамены?

— Да, да, вот вот начнутся, — сказал он после секундного взгляда в пустоту. После этого натянул улыбку, и отправился варить кофе. — Вы стали у нас частым гостем. Как продвигается книга?

— Замечательно, мне очень помогли ваши местные «ведьмы», — при словах о дьявольской тройке парень скривился, а я буквально кожей почувствовала, как взгляды немногочисленных посетителей направляются на нас.

— Слушай, Маркус, тут произошла небольшая неприятность. Утром мне в подарок пришла выпечка из этой пекарни, ты не знаешь, кто мог ее отправить?