Последняя охота на ведьм. Дело Анны Гельди
Шрифт:
— Если честно, я не знаю, что бы понравилось Александру. Такое ощущение, что после его смерти мы сблизились гораздо сильнее, чем при его жизни. Я все время думаю: что бы сделал Сашка, как бы он отреагировал на то или иное событие, поступил бы он также как я…
— Вы очень чувствительны. И, я думаю, вы все делаете правильно.
Женщины любят комплименты, и я не исключение. Романтичность момента портили мои воспоминания о Софи и о том, как легко Дэниел с ней расстался. Я не могу позволить Вольфу обосноваться в своем сердце.
— Давайте
Нежный звон раздался от касания наших бокалов. Весь вечер Дэниел то погружался в свои мысли, то был весел и даже игрив. Мы разговорились об образовании и студенческих годах, оба вспоминали их с легкой ностальгией. Дэниел, учился в московском и швейцарском университете одновременно, еще и работать умудрялся.
— И что, на девушек совсем времени не оставалась? — спросила я с улыбкой.
— С русскими девушками я никогда не встречался, — пожал он плечами, а меня сразу начал терзать вопрос «почему». Естественно, я тут же задала его вслух.
— Я так и не понял, чего они хотят. То, что я должен всегда платить в ресторанах и кафе, я понял. Но это в России норма. Но что сделать, чтобы показать, что я ухаживаю, осталось для меня загадкой.
Я рассмеялась.
— Цветы. Дарите девушкам цветы… — я не смогла вспомнить стихотворение, начинающееся с этих слов, но сомневаюсь, что Дэниел его знал.
— И только? — спросил он с какой-то лисьей улыбкой.
— И только.
Мы проговорили до вечера, попробовав почти все летнее меню ресторана. Когда мы отправились домой уже начинало темнеть, а я чувствовала, что очень устала. Все же редко удается провести целый день на свежем воздухе. Еще отчет Ромашковой писать…
Высадив меня у отеля, Дэниел пожелал мне хорошего вечера и попросил не принимать сомнительных подарков. Я похлопала его по плечу на прощанье.
— Дина… — сказал он, когда я уже подходила к старинной двери, ведущей в гостиницу.
— Да? — я обернулась, отмечая, что мужчине очень шел полученный за день легкий загар.
— До завтра.
— До завтра.
Дэниел уехал, а я заварила себе крепкого чая и забралась в постель, где принялась описывать произошедшие сегодня события. Где-то в одиннадцать часов вечера раздалось уведомление об СМС.
«Позавтракаете со мной завтра? Иван.»
Я на секунду почувствовала укол стыда за то, что встречаюсь с другим мужчиной за спиной у Дэниела, но тут же отвесила себе мысленную оплеуху. Нашла себе воображаемого бойфренда…
«С удовольствием. Там же, где в прошлый раз».
Протокол дела Анны Гельди. Девятый акт.
Второй день допроса Анны Гельди под пытками.
Как было издавна заведено, Анне Гельди были надеты на шею освященные вещи, а также и написанные на бумаге семь слов, произнесенных Христом на кресте.
Не прекращая увещеваний о необходимости признаться в своих злодеяниях, ведьму подняли на дыбах с земли. Пока продолжалась пытка, ей читались показания свидетелей с указанием их имен.
Судья:
— Вот видишь, твои преступления доказаны свидетелями.
Обвиняемая:
— Я не виновна.
— Насылала ли ты, Анна Гельди, порчу на ребенка Йоханнеса Чуди?
— Нет, не насылала.
— Вредила ли ты каким-либо способом обвинителю и его семье?
— Нет.
— Заключала ли ты сделку с дьяволом?
— Нет
— Отрекалась ли ты от Бога нашего во славу Сатаны?
— Нет.
Ведьма продолжает упорствовать, поэтому она освобождена от пут и помещена в другую камеру заключения. Обвиняемую принято хорошо кормить и следить, чтобы она не совершила самоубийства.
Глава 10. Это тупик, мой друг.
Впервые за время моего пребывания в Швейцарии утро выдалось ненастным. Мелкий дождик моросил, наполняя воздух запахом озона, небо было покрыто тучными облаками, а температура упала до двадцати градусов. Я накинула уютную серую олимпийку, что отлично подходила к моим глазам, нанесла легкий макияж и распустила волосы. Я не знала, во сколько за мной подъедет мой напарник, поэтому сразу оделась так, чтобы быть готовой к долгим прогулкам на улице.
До ресторана, в котором мы договорились встретиться с Иваном, было рукой подать, вот только сегодня погода не располагала к посиделкам снаружи. Я вошла внутрь, вертя головой и высматривая знакомого. Иван сидел возле окна в углу в одном из вечных своих костюмов. Он улыбнулся мне и поднялся с кожаного дивана. Я никогда не была внутри этого кафе, как оказалось, оно было выполнено в модных нынче черно-белых тонах с уймой зеркал на стенах и дорогими хрустальными люстрами под высоким потолком. Не мое, но красиво. Мужчина легко клюнул меня в щеку в знак приветствия и предложил присесть так, чтобы видеть улицу в высокие окна. Мы заказали традиционный европейский завтрак и много много кофе и принялись делиться новостями. Ладно, делилась преимущественно я.
Иван же решил показывать. Когда мы покончили с завтраком и расторопный официант убрал пустые тарелки, он достал несколько крупных изумрудов в простой оправе в кулонах и положил их на стол. Каждый камень был удивительного холодного оттенка, у меня, как и у любой женщины, сердце от такой красоты сжалось:
— Какие красивые! — воскликнула я, прерываясь в своем рассказе о Манфреде Чуди.
Да, знаю. Язык у меня без костей, но ведь с другой стороны, Ромашкова все-равно создаст роман из моей истории, поэтому почему бы и не поделиться своими размышлениями со знакомым? Тем более, что Иван оказался таким прекрасным слушателем.