Последняя охота
Шрифт:
– Адрес подскажите.
– Не в курсе.
– Как же вы найдете брата, если он вам вдруг понадобится?
– Это он в нас нуждается, – тихим злым шепотом ответил Олег, глядя куда-то в сторону. – А не мы в нем.
– И все-таки, вы же встречались с Инной, она даже была вашей невестой, – напомнила я. – Вы должны знать, где она.
Олег тяжело вздохнул.
– Вы знаете, перед тем, как это случилось… мы с Инной расстались. Она… она бросила меня ради того самого типа. Я ее понимаю – я же не такой состоятельный и не могу ей дать всего, чего она хочет, поэтому я отпустил ее.
«У них это семейное? – подумала я. – На нерв давить? Ах, она его бросила, скупая мужская слеза, переживания, как трогательно, сейчас расплачусь! Что-то тут не так!»
– Так что сами понимаете, я не знаю, где она. – Он так простодушно посмотрел на меня, что я бы поверила ему…
Если бы в эту же самую минуту я не увидела фотографию, висящую на стене как раз над его головой. Там была изображена Инна крупным планом, и в волосах у нее была заколка. Точно такая же, какую нашла жена убитого сторожа. Убитого потому, как я думаю, что он видел что-то не предназначенное для его глаз.
Заколка принадлежала Инне, а не Юлии. Еще в офисе я созвонилась с Юлией, которая была более или менее приведена в порядок Валентиной (представляю, сколько успокоительного пришлось ей потратить), и сказала, что заколок таких у нее никогда не было, так как они слишком слабы для ее курчавых волос. А у Инны волосы прямые и гладкие. Итак, Иннина заколка была найдена испачканной в крови, а сама Инна пропала.
Что происходит, хотела бы я знать?
В России существует закон, по которому нельзя вторгаться в личную жизнь гражданина, то бишь устанавливать в его жилище без его ведома видеокамеры, телефонные и всякие прочие «жучки».
Я этот закон сегодня нарушила.
После разговора с Олегом я сразу же попросилась в туалет, куда незаметно стащила радиотелефон, лежавший рядом со мной. И вместо того, чтобы мыть руки под исправно льющейся из крана водой, который я открутила на полную мощность, я, чертыхаясь, разбирала и собирала снова телефонную трубку, вставив туда «жучок». Хорошо, что попрактиковалась в свое время, когда делать в офисе было нечего. В такие моменты ценишь собственную предусмотрительность.
И теперь с интересом слушала разговор Олега с неизвестной мне женщиной, которая позвонила практически сразу же после моего ухода.
Незнакомка (низкий грудной голос): Олег, мы сегодня встретимся? Котик, я так по тебе соскучилась…
Олег (встревоженно): Да, киска, я тоже. Кстати, только что от меня ушла баба, которая приходила по поводу Инны…
Незнакомка (ревниво): Что за баба?
Олег: Не знаю. Показала удостоверение частного детектива, сказала, что ищет Инну.
Незнакомка: Правда? И что ты ей ответил?
Олег: Что не знаю, где она.
Незнакомка: А она?
Олег: Поверила. Я еще слезу пустил, типа сам ужасно страдаю из-за вероломства своей невесты. Я же талант!
Незнакомка: Точно поверила?
Олег: Да точно. Бабы – они все ведутся на эту лирику.
Незнакомка (скептически и с холодком): Н-да?
Олег (спохватившись): Ну кроме тебя, моя кошечка.
Около трех минут он рассыпался в комплиментах. В конце концов женщина оттаяла и позволила пригласить себя на романтический ужин при свечах. Тогда же парочка собиралась поговорить «о делах». Вот это уже интересно. Какие такие дела могут быть у страдающего брошенного жениха с неизвестной кошечкой?
Ужин должен был состояться через три часа, однако прямо сейчас неизвестная дама собиралась заехать к Олегу, а затем направиться в больницу, где, как она выразилась, все закончится так, как они и планировали. Сказать, что эта фраза меня встревожила, значит, ничего не сказать. Больница, которую назвала женщина, была та самая, где теперь лежит Беловицкая. Волевым усилием своего менеджера наша клиентка перевела свое тело из-под капельницы Склифа под капельницу в дорогущей клинике некоего там модного доктора. Там были все условия для охраны.
Сегодня туда должен был приехать нотариус. И состоится передача опекунских прав – от Аникеева Виктора Валентиновича, ныне почившего в бозе, к законной владелице состояния Бочкиной Юлии Павловне, пропавшей без вести (для родственников) около двух дней назад.
Я тоже собиралась в клинику, но теперь решила, что стоит подождать эту «кису». У подъезда, из которого я вышла буквально полчаса назад, остановилась ослепительно чистая машина, блестевшая даже в предвечерних сумерках своими лакированными боками. Желтый «Ягуар». «Красивый, несмотря на цвет, – лениво подумала я. – Хотя черный смотрится элегантнее…»
Стоп. Желтый «Ягуар». Магазин и две продавщицы. Два парня и баба, устроившая скандал. Парни искали Юлию и были в день ее пропажи возле клиники «Прелесть». Но мы нашли ее раньше, слава нам.
Из машины вышла подтянутая блондинка лет сорока, внешне очень похожая на Алену Апину. Ну конечно. Если окажется, что у нее на солнцезащитных очках и бриллианты имеются, значит, это та самая баба, которая устроила скандал в магазинчике. Только мне-то что от этого?
Из подъезда неожиданно вышел Олег, и блондинка обняла его, слегка прижавшись к его груди. Мою сонливость как рукой сняло. Это же Лариса, жена убитого доктора, которую я видела в больнице возле Беловицкой!
В жизни все связано. Если совершено преступление, то, чтобы отыскать злодея, нужно понять мотив. В данном случае все на поверхности, не стоило углубляться в дебри семейных распрей. Кто получает деньги Аникеева в случае смерти его и Юлии? Жена Лариса либо Беловицкая – как сестра, она без завещания также имеет право на часть наследства Аникеева. Все-таки зря я Беловицкую подозревала – просто она немножко с приветом, но племянницу любит.
А вот таинственная Лариса, которая все время в каких-то разъездах…