Последняя песня

Спаркс Николас

— Спал.

— Угу.

Уилл оттолкнулся, сел и заметил, что рядом с мальчишкой стоит Ронни в черной майке и рваных джинсах. Она улыбалась. Так же весело, как вчера.

— Я Уилл. А ты?

Мальчик кивнул в сторону Ронни:

— Я ее сосед по комнате. Мы старые знакомые.

Уилл почесал затылок и ухмыльнулся.

— Понимаю.

Ронни шагнула вперед. Влажные после душа волосы висели тяжелыми прядями.

— Это мой вездесущий братец Джона.

— Вот как? — вежливо ответил Уилл.

— Да... если не

считать слова «вездесущий», все так и есть, — вверил Джона.

— Рад это слышать.

Джона продолжал смотреть на него.

— По-моему, я тебя знаю.

— Вряд ли. Иначе я бы вспомнил тебя.

— Нет, знаю, — настаивал Джона, разулыбавшись. — Это ты сказал полицейскому офицеру, что Ронни пошла в «Боуэрс-По­йнт»!

Уилл ошеломленно уставился на мальчишку, но, что-то со­образив, повернулся к Ронни. И с ужасом увидел, как любопыт­ство на ее лице сменилось недоумением и, наконец, понимани­ем, перешедшим в гнев.

О, только не это!

Джона, ничего не замечая, разошелся не на шутку.

— Да! Офицер Пит привез ее домой, а наутро они с па по­скандалили из-за этого.

Уилл увидел, как сжались губы Ронни. Что-то пробормотав, она повернулась и устремилась к дому.

Джона осекся, гадая, что же такого он сказал.

— Спасибо, — прорычал Уилл и, вскочив, бросился за де­вушкой.

— Ронни! Подожди! Послушай, прости меня! Я не хотел, что­бы у тебя были неприятности!

Он догнал ее и попытался схватить за руку. Когда его паль­цы коснулись ее майки, она круто развернулась.

— Убирайся!

— Только выслушай меня...

— У нас с тобой нет ничего общего! — отрезала она. — Ясно?

— А вчерашняя ночь?!

Ее щеки горели огнем.

— Оставь. Меня. В покое.

— Твое показное возмущение на меня не действует, — вы­палил он.

По какой-то причине она не вскинулась и ничего не возра­зила, что дало ему возможность продолжать:

— Ты остановила драку, хотя все вокруг жаждали крови. Ты единственная, кто заметил, что малыш заплакал, и я видел, как ты улыбалась, когда мать его уводила. В свободное время ты чи­таешь Толстого. И любишь морских черепах.

Хотя Ронни вызывающе вскинула подбородок, он понял, что попал в яблочко.

— И что из этого?

— Из этого следует, что сегодня я хочу показать тебе кое-что.

Он замолчал, тихо радуясь, что она не отказала сразу. Но и согласия он не услышал, и прежде чем она успела собраться с мыслями, он шагнул вперед.

— Тебе понравится. Обещаю.

Уилл въехал на пустую стоянку «Аквариума», и дальше, на служебную дорожку, огибавшую заднюю часть здания.

Ронни сидела в грузовике рядом с ним, но по пути они поч­ти не разговаривали. Провожая ее к служебному входу, он поду­мал, что хотя она и согласилась приехать, все же так и не реши­ла: продолжать злиться на него или нет.

Он придержал для нее дверь, чувствуя, как в лицо ударил хо­лодный воздух. Они прошли подлинному коридору, и Уилл толк­нул еще одну дверь, ведущую в сам «Аквариум».

В офисах-клетушках работали люди, хотя «Аквариум» от­крывается только через час. Уилл любил бывать здесь до откры­тия. Неяркое освещение резервуаров и почти полная тишина позволяли чувствовать, что ты попал в некое тайное укрытие, часто он зачарованно рассматривал ядовитые шипы крылаток, гадая, понимают ли они, что их среда обитания сильно умень­шилась в размерах. Да видят ли они его?

Ронни подошла к нему и стала рассматривать рыб. Она, похоже, не имела особого желания разговаривать.

Они прошли мимо большого резервуара с моделью потопленной германской подводной лодки времен Второй мировой войны, а когда остановились перед аквариумом с медленно ко­лыхавшейся медузой, флуоресцировавшей под черным светом, она осторожно коснулась стекла.

— Аурелия аурита. Известная также как луна-медуза.

Она кивнула и вновь уставилась на медузу, зачарованная

медленными движениями.

— Они очень нежные. Трудно поверить, что ожог может быть таким болезненным.

Высыхая, ее волосы сворачивались колечками, и сейчас она была похожа на озорного сорванца.

— Расскажи о ней. Помнится, в детстве я обжигалась каж­дый год.

— Не лучше ли держаться от них подальше?

— Я стараюсь. Но они все равно меня находят. По-моему, их

ко мне влечет.

Слегка улыбнувшись, она повернулась к нему.

— Что мы здесь делаем?

— Я уже говорил. Хочу тебе кое-что показать.

— Я уже видела рыб раньше. И бывала в «Аквариуме».

— Знаю. Но этот особенный.

— Потому что здесь, кроме нас, никого нет?

Уилл покачал головой.

— Потому что ты увидишь то, что публике не показывают.

— Что именно? Нас с тобой рядом с медузами?

— Еще лучше, — ухмыльнулся Уилл.

В подобных ситуациях он, как правило, не постеснялся бы взять девушку за руку, но на этот раз понимал, что не стоит и пытаться. Вместо этого он показал на коридор в углу, почти незаметный с первого взгляда. В конце коридора он остановился двери.

— Только не говори, что тебе дали здесь офис, — поддразнила она.

— Нет, — серьезно ответил Уилл. — Я здесь не работаю, помнишь? Я всего лишь волонтер.

Они вошли в большую комнату из шлакобетона, заполнен­ную воздуховодами и десятками труб. На потолке жужжали лам­пы дневного света, но звук заглушался огромными водяными фильтрами, выстилавшими заднюю стенку. Гигантский откры­тый резервуар, наполненный доверху океанской водой, насыщал воздух запахом соли.

Уилл повел ее к стальной платформе, окружавшей резерву­ар, и поднялся по ступенькам. На дальней стенке резервуара на­ходилась средних размеров плексигласовое оконце. Освещение было достаточным, чтобы различить медленно движущееся в воде создание.