Последняя планета
Шрифт:
— Хватит говорить глупости, — сказал Симус решительно. — Если Бог такой, тогда…
— Стал бы я вводить тебя в заблуждение? — сердился Кармоди.
Конечно, не стал бы…
Секс — это частица Бога? Замечательная идея. Надо будет рассказать об этом Мариетте при следующей встрече. По-моему, она серьезно интересуется Богом.
Когда я увижу ее снова?
Хорошо
Таранцы не пытались регулировать сексуальные отношения в своем обществе.
— Когда-то давным-давно такие попытки предпринимались, — витиевато объяснила Настоятельница, — но это не работает.
На подобные эксперименты косо смотрели. И когда возникали попытки введения ограничений — раздавались высказывания типа: «А парни не хотят оставлять девушек в одиночестве» или наоборот.
Как сказала Настоятельница: «В те времена кровь была горяча».
А сплетники за спиной обязательно бы добавили: «Уж Самой-то это хорошо известно».
К внебрачному сексу относились серьезнее, потому что между семьями в тесном монастырском пространстве были очень крепкие дружеские связи.
Мужчины и женщины старались избегать сложных и запутанных отношений.
Не то, чтобы адюльтер исключался совсем, просто участники старались не попадаться.
Когда же такое случалось — «Не захотели бы сами — не попались», — объясняла Настоятельница — то ударение делалось не на наказании или возмездии, а на том, что «пора бы и одуматься».
Таранцы никогда не пытались оценивать свои сексуальные способности. «У нее это не принято, — сокрушался Кармоди, — По крайней мере, проволочек в этом деле не бывает, и некоторые из нас, — при этом он самодовольно улыбнулся, — очень долго наслаждаются этой игрой».
Симус решил, что он непременно окажется одним из таких. Если только ему повезет, и он встретит стоящую женщину. А это оказалось не таким уж простым делом.
Пока трогательные плечи Мариетты не ворвались в его жизнь.
Трогательные и сильные, — подумал он, вспоминая, как ей удалось вытащить его из канавы.
Сэмми и Эрни вернулись рука в руке, сияющие и самодовольные. Они хорошо насладились своей игрой.
Симус притворился спящим, чтобы не смущать их. Или самому не смущаться.
Наконец, он прекрасно изобразил пробуждение, словно не замечая их присутствия. И уверенный в том, что данное ему обещание — не возвращаться домой пешком — правда, решил истощить себя последним заплывом.
Солнце медленно склонялось к горизонту, заливая башни Города золотыми и розовыми тонами.
Прозрачный легкий туман стелился над Островом и Рекой.
Они искупались в последний
Наконец, Сэмми заговорила:
— Дорогой друг О’Нейл, мы должны задать вам один личный вопрос.
— Пожалуйста… я догадываюсь, — неохотно согласился он.
— Спроси ты, Милый Супруг. Я уже много чего говорила, — она зарывалась изящными пятками все глубже в песок.
— Нам нравятся «ласкательные имена», которые вы выбрали для нас. А как называли вас хорошие друзья на Таре? — смутившись, спросил Музыкальный Директор.
Он вспомнил Тэсси и Хеннеси.
— Так знайте, мои лучшие друзья, с которыми я рядом вырос, звали меня «Джимми».
Сэмми захлопала в ладоши.
— Гими — замечательное имя. Оно вам так подходит!
Может быть, после этих каникул все зилонгцы станут чуть-чуть счастливее?
День подошел к концу. Неохотно «Гими» и его хозяева собрали одежду, пожитки и отправились на другой берег.
Симус протянул Сэмми ее накидку. Когда она заворачивалась к нее, то улыбнулась немного сердито.
— Да, я должна носить ее. Но скромность в кругу друзей надоедает, не так ли?
Слава тебе, Господи, что бы могло произойти, если бы ты сказала это раньше.
Он помолился своему святому — Джеймсу, чтобы это была не Леди Дейдра, там, на станции.
Вряд ли это помогло бы скрыться от нее, если она решила не спускать с него глаз.
В Город они возвращались уже поздно. Сэмми и Эрни, словно решив не обращать внимания на строгий тон отношений в черте Города, были очень нежны друг с другом.
Они подошли к гаражу. Освещение в подземке было тусклым, станции — совершенно пустынными.
Симусу очень хотелось спать. Впечатления дня навалились на него, и он чувствовал себя расслабленным, приятно уставшим.
Он даже не обратил внимания на нервозность своих хозяев, нетерпеливо ждавших вызванную платформу.
Потом раздался отвратительный душераздирающий крик.
О’Нейл почувствовал, как ему скрутили за спиной руки, и увидел блеснувшее лезвие, приставленное к его горлу.
8
Симус был не в лучшей форме. Во-первых, день был достаточно утомительным, кроме того, он давно не практиковался в кулачном бою. Во-вторых, он был не только поэт, но и один из Диких Гусей, лучших бойцов в Галактике.
«Мы сражаемся только когда это необходимо», — был их девиз.
Но был и другой: «Не доводите нас до бешенства».
Что же, сейчас необходимо было защищаться. И он действительно был в бешенстве.
Слишком долго они прятались за его спиной.