Последняя принцесса Нуменора
Шрифт:
Дебори стал осторожно передвигаться, освещая себе путь слабым лучиком светильника. Он спускался все ниже по узкой каменной тропе. Источник прежде был в небольшой округлой пещере, сразу после развилки. Луч, и правда, высветил топорище на площадке у ключа, но еще раньше Дебори заметил черную приоткрытую дверь за выступом в стене. Он готов был поклясться, что этой двери здесь прежде не было. Движимый любопытством — вдруг там тоже что-то ценное — Дебори толкнул дверь, и та распахнулась без скрипа. Крутые ступеньки снова вели его вниз, и он оступился пару раз, проклиная строителей. Через некоторое время Дебори оказался в пещере, он пошарил светильником по стенам, пытаясь найти что-нибудь
Шумми и Лавашка несказанно обрадовались друг другу, когда неожиданно столкнулись нос к носу в зале «Выбор». Оба до этого скитались в подземелье в кромешной тьме, натыкаясь на трупы орков. Каждый из них с ужасом думал, что выжить удалось только ему одному. И когда подавленные тоской одиночества, они встретились вдруг и узнали друг друга, не было предела их радости, и своды пещеры задрожали от пронзительного визга. Когда страсти поутихли, перед ними встала дилемма: идти к выходу или постараться найти друзей. Первый вариант казался гораздо соблазнительнее. Они узнали место, в котором находились, и обрадовались тому, что выход из злосчастного подземелья очень близко. Шансы, что кто-нибудь еще пережил наводнение, были невелики. А то, что они, отправившись на поиски, не заблудятся сами, было и вовсе невероятно. И все-таки они понимали, что идти на поиски было необходимо.
— Может, мы сначала выберемся из пещеры, вдохнем воли, раздобудем воды и чего-нибудь съедобного? — робко предложила Лавашка. Шумми, не раздумывая, согласился. Кроме того, надо было сделать факелы и найти желтого угля, чтобы отмечать свой путь в подземелье. Тогда бы они, наверняка, не заблудились. Приняв такое решение, друзья вздохнули с облегчением, потому что поход вглубь страшных гор откладывался.
Когда они, застенчиво взявшись за руки, шагали по залу «Прибытие», произошла еще одна приятная неожиданность: им навстречу вышла Мириэль. Она не стала разубеждать их в том, что волна, обрушившаяся на Эред Фалас, дело ее рук, и хоббиты окончательно уверились в ее могуществе.
— Только бы не заблудиться! Папа говорил, что блуждал в этих подземельях больше года, прежде чем его случайно не обнаружили агнегеры, — содрогнулась Лавашка.
— Мы хорошенько отметим наш путь, и с нами такого не случится, — приободрил ее Шумми. Чем дальше вглубь спускались они, тем меньше оставалось бодрости, тем пугливее озирались они по сторонам и бессознательно замедляли шаг. То и дело на пути попадались орчьи трупы, и хоббиты брезгливо вздрагивали, если нечаянно касались их ногами.
— Мне все время кажется, что за нами наблюдают, — затосковала Лавашка, — вроде везде одни мертвые, но не знаю как вас, меня это не утешает.
— Скажите, принцесса, а у орков есть души? — спросил вдруг Шумми.
— Конечно, есть, — ответила та, — разве вы не знаете, что раньше орки были эльфами, но Моргот, великий враг древности, захватил часть из них в плен, извратил их сущность и вывел в своих страшных подземельях это непотребное племя.
— Какой ужас!
— И их души точно так же привязаны к этому миру, только они не могут обрести покой в благословенном Лориэне.
— А куда они деваются?
— Этого я не знаю. Может, заселяются в новых орков? Иначе не понятно, откуда их столько берется.
— Хорошо, если они не могут заселиться снова в этих же,? — рассудил Шумми, сжимая покрепче дрожащую ладошку Лавашки. — Не бойся, души бесплотны, они не сражаются.
— Эти горы напичканы какой-то нечистью, — упрямо не сдавалась Лавашка. Ей казалось, что стоит им потерять осторожность, как из-за поворота выскочит какой-нибудь злодей, или притворявшийся трупом орк вдруг схватит ее за ногу. Факелы освещали им путь, но в то же время отбрасывали на стены пещеры тени устрашающих чудищ, родных сестер и братьев пробудившегося Барлога, который едва не спалил их заживо. Шумми, не уставая, твердил, что враги только мерещатся ей, что ничего страшного не случится.
— Вон там, правда, шевелится! — заорала Лавашка, и шерстка встала дыбом на ее загривке. Перед ними, совсем близко, склонившись над трупом, сидел кто-то. Освещенный слабым лучиком светильника, он метнулся в тень.
— Тебе показалось… — начал было Шумми.
— Нет! Нет! — Лавашкино тельце содрогалось от ужаса. Все трое остановились.
— Ах, так вы живы… — хриплый, знакомый и одновременно чужой голос упал свинцом в застывшее молчание.
— А вот старина Гупегури что-то не шевелится, только что набрел на него, лежит околевший, — из тени выплыл, ухмыляясь, Дебори.
— О, это ты, — выдохнула с облегчением Лавашка. Пусть Дебори и не самое безобидное создание на этой земле, но все-таки лучше, чем неизвестный враг.
— Ты знаешь, где остальные? — спросила Мириэль очень жестко.
— Конечно, знаю. Мы все разыскиваем вас, да, кстати, клад уже нашли. Так что поспешите за мной, я приведу вас в нужное место.
— Что у тебя с голосом? — вздрогнул Шумми. — Он у тебя просто замогильный!
— Не помнишь что ли, как жрец повредил мне связки? — буркнул гном, просверливая Шумми тяжелым неподвижным взглядом.
— И почему у тебя такие глаза? Я знаю, они добрыми не были никогда, но сейчас у тебя страшные красные глаза! — воскликнула Лавашка.
— Это от голода, — скривился гном, — что вы тут рассуждаете? Я скитаюсь в подземельях несколько суток, как и вы, прошел через огонь и воду. Что ж придираться к моей внешности? Идите за мной, я приведу вас к остальным.
— Нет! — сказала вдруг Мириэль, наблюдавшая за гномом. — Убирайся прочь! Сгинь, призрак! — и она запустила в ухмыляющегося Дебори огненный шар. Гном отшатнулся в сторону и захохотал.
— Ничего, я доберусь до тебя, стерва, — пообещал он на прощание, — все вы найдете смерть в этих горах! — и исчез, растворившись в темноте.
— Принцесса, зачем вы так?! — опешил Шумми, по-своему истолковавший все увиденное. Он решил, что Мириэль разделалась с Дебори из-за давней личной неприязни.
— Может быть, он вывел бы нас к остальным. Хотя, не думаю. Живому Дебори я не доверяла, а мертвому и подавно. Он попал в какую-то ловушку, а теперь хочет, чтобы и мы все сгинули.
— Так он мертв?! — вскрикнула Лавашка. — Ходячий мертвец с кровавыми глазами? Да я же сейчас умру от страха! Гиблое, гиблое это место! Вы представляете, если все они начнут оживать и окружать нас. О, ужас! Он сказал, что голоден!