Последняя принцесса Нуменора
Шрифт:
Мириэль больше не существовала для Ярона. Так было всегда, когда Лидия танцевала и пела, все остальное в это время теряло для присутствующих значение. Он встал, сделал знак рукой и призвал Лидию к себе. Музыка стихла, и охваченные страстью Ярон и Лидия удалились, даже не взглянув на Мириэль.
Теперь принцесса осушила кубок вина залпом. Она почувствовала досаду и злилась на себя за это. Только что Ярон вызывал отвращение, но после того, как он исчез в темном проеме, ведущем в покои танцовщицы, сердце неожиданно затрепетало от неуместной ревности.
— Да, — услышала она тягучий приторный
— Я хочу вернуться в свои покои, думаю, что Ярон не будет настаивать на моем присутствии здесь, — сказала Мириэль, не желая поддерживать неприятный разговор.
— О, разумеется, — Горудун затрясся от смеха, — мы не увидим его до утра.
Мириэль, холодно кивнув старику, удалилась в комнату, где совсем недавно Ярон бесцеремонно прервал ее сон. Она задержалась у зеркала. Вид у нее был измученный и унылый. «Разве ты хочешь потратить молодые годы на зубрежку длинных магических заклинаний? Исчахнуть над книгами заклятий?» — что-то подобное говорил когда-то один милый эльф. У него были мягкие, нежные губы, она помнила его поцелуи. Неужели он был прав? Может быть, она утратила былую красоту и привлекательность за годы, которые посвятила колдовскому искусству? Потеряла способность любить и вызывать любовь? Мириэль спрятала лицо поглубже в подушки, чтобы никто не услышал странных прерывистых звуков. Уснула она в самом скверном расположении духа.
На следующий день обитатели замка проснулись поздно. Горудун подошел к окну и взглянул на черные скалы, окутанные прозрачной вуалью колеблющегося воздуха, на пенный прибой и море, искрящееся благородным опалом, и вздохнул. Зависть к Всевышнему художнику кольнула его сердце. Маг с удовольствием потянулся, но, вспомнив о чем-то, нахмурился. Он ждал необычную гостью.
— Ты звал меня? — в покои вошла высокая худая старуха и прервала его созерцание. Черное глухое платье обтягивало костлявую фигуру, а горделивая осанка невольно принуждала смотреть на нее снизу вверх. Прямые седые пряди волос, не убранных в прическу, падали на спину. Жутковатый взгляд бледно-зеленых глаз был цепким и твердым. Что-то орлиное сквозило в суровом лице, на нем легко читались тяготы и лишения необычного жизненного пути. Гостью звали Горделией, и не было другого имени, которое бы ей так подходило.
— Есть разговор, — кивнул Горудун, приглашая старуху выпить утренний кофе. — Стараниями гостьи, которую привез Ярон, или в силу других неизвестных нам причин, орден Огня больше не существует. Дух огня покинул Эред Фалас, и все до единого агнегеры мертвы. Путь в глубь горы свободен, настало время сбыться пророчеству. Ярон должен исполнить возложенную на него миссию.
Тень сомнения скользнула по лицу Горделии.
— Мне кажется, что Ярон еще не вполне готов к этому, — сказала она.
— Я думаю — он никогда не будет готов! — нервно дернул плечом Горудун.
Искорки удивления вспыхнули в тусклых глазах старухи.
— Раньше ты верил в Ярона и обнадеживал меня, — начала она осторожно.
— Я вижу, что с каждым днем его характер становится все более скверным, — перебил Горудун. — Боюсь, что, если мы будем медлить, он совсем выйдет из-под контроля. Теперь, когда проход в гору открыт, мы не должны терять время.
— Но какими будут последствия, когда силы его возрастут во много раз? Разве тебя это не ужасает? — воскликнула Горделия.
— Он изменится, когда в его тело войдет Совершенный, — возразил Горудун.
Продолжить этот занимательный разговор им помешали. В комнату вошла Мириэль. Не дождавшись никого, кто проявил бы к ней интерес в этом странном замке, она решила сама разведать обстановку и обошла немало комнат, прежде чем обнаружила хозяина замка.
— Я не помешала вашему разговору? — вежливо спросила она, тихо отодвинув тяжелые шторы.
— С добрым утром, дорогая! — улыбнулся Горудун с на-игранной учтивостью. — Простите старика, совсем запамятовал, не предупредил слуг, чтобы вам принесли завтрак.
— Спасибо, — принцесса с любопытством посмотрела на старуху. — Я хочу, чтобы мне вернули одежду.
— Ее одежда у тебя? — Горудун повернулся к Горделии. — Все в порядке?
Та едва кивнула.
— Да, вам вернут платье, — обратилась она к принцессе. Жесткий взгляд при этом словно впечатал ее в глыбу льда.
Мириэль показалось, что старухе не составит особого труда прочитать ее мысли.
В коридоре послышались шаги и беспечный мелодичный смех. Через мгновение в комнату вошли Ярон с Лидией. Он обнимал ее узкую обнаженную талию. Лидию окутывало тончайшее облачко зеленого газа, ничуть не мешавшего обозревать совершенное тело. Казалось, что в комнате все вдруг стало ярче, так ослепительно сияли рыжие волосы. Принцесса посторонилась, чтобы они не сбили ее с ног. Лидия бегло скользнула по ней взглядом и отвернулась с улыбкой победительницы.
— Почему ты держишь при себе это ископаемое? — спросил Ярон Горудуна вместо приветствия, ткнув небрежным жестом в сторону Горделии. — Мог бы завести прислугу приятнее, старуха просто отвратительна.
Горделия стояла неподвижно, поджав сухие губы. Появление Ярона было внезапным, обычно она предпочитала с ним не сталкиваться.
— Зачем ты так, Ярон? Она славная женщина, — неожиданно заступилась Лидия.
— Молчи и не смей мне перечить, — резко бросил ей Ярон.
— Вы куда-то собрались? — вмешался Горудун, желая предотвратить возможную вспышку гнева своего неуправляемого подопечного.
— Мы хотим покататься на Бирузе.
Лидия радостно захлопала в ладоши, как ребенок, предвкушающий веселую игру.
— Как здорово! Мы поднимемся выше облаков, а Бируз? — такой красивый!
Лидия была уроженкой юга, тех мест, куда драконы заглядывали нередко и были реальной угрозой для людей, безнаказанными сборщиками дани, а не мифическими существами. Она помнила их рассекающими на части небо ее родины, но даже во сне никогда не видела себя летающей на этих могущественных, недосягаемых для простых смертных тварях. Но теперь она — возлюбленная Ярона, царствующего над людьми. Даже драконы ему подвластны, и этот могучий маг бросает мир к ее ногам. Лидия была счастлива.