Последняя радиограмма
Шрифт:
Это уже приказ.
Пока Вихров прокладывает курс, командир о чем-то сосредоточенно думает. Потом решительно пишет на чистом листке несколько слов. Размашисто подписывается и протягивает листок мне:
— Взгляни, комиссар!
Это радиограмма. В ней всего четыре слова: «Погибаю, но не сдаюсь».
Под текстом рядом с подписью командира оставлен пробел.
— Подпиши, комиссар, — негромко говорит Газиев.
Я подписываю…
Пятнадцатого февраля в девятнадцать часов семь минут мимо сигнально-наблюдательного поста на базу проследовал танкер «Рейланд», ответивший на запрошенные позывные.
В девятнадцать часов тринадцать минут на подходах к базе появилась подводная лодка, шедшая в надводном положении тем же курсом, что и танкер. Сигнальщик Ганс Кальтофен запросил позывные корабля. С лодки тут же ответил ратьером, но сигнальщик не разобрал ответа. Кальтофен запросил подводную лодку вторично и вновь получил ответ, которого не понял. Однако, предполагая, что так открыто могла идти на базу лишь наша, возвращающаяся с задания подводная лодка, сигнальщик не счел нужным доложить о странных ответах корабля. За подобное грубейшее нарушение инструкции сигнальщик Ганс Кальтофен должен, несомненно, понести самое серьезное наказание…
В девятнадцать часов семнадцать минут на рейде показалась подводная лодка, полным ходом идущая к месту стоянки кораблей. На ходовом мостике подлодки отчетливо были видны фигуры людей. Я запросил позывные лодки. Ответ ратьером был дан немедленно. Однако я не сумел разобрать его. Лодка полным ходом миновала пост. Поскольку лодка уже прошла мимо сигнально-наблюдательного поста на острове Луобон, я не счел нужным подымать тревогу, однако сообщил по телефону о случившемся на береговой наблюдательный пост базы…
В девятнадцать часов двадцать минут наблюдатель на рейде сообщил мне о том, что не разобрал позывных подводной лодки, проследовавшей в гавань. Указанная лодка в это время уже появилась на внутреннем рейде. Я немедленно затребовал ее позывные. Полученный ответ оказался и для меня непонятным. Я потребовал срочно повторить позывные. Одновременно дал сигнал общей тревоги.
Спустя несколько секунд у причала раздался мощный взрыв…
15 февраля(продолжение). У пролива, ведущего в фьорд, ходил курсом, параллельным берегу, сторожевой корабль. Мы затаились на перископной глубине и терпеливо ждали, пока какой-нибудь случай укажет нам проход в минных полях. Ждать пришлось не очень долго. Здесь, видимо, действительно
Трудно было предположить, что на танкере есть гидроакустическая аппаратура. Мы двинулись за ним.
Мы шли под перископом, тщательно повторяя все маневры танкера. Немецкое судно поравнялось с островом, лежащим у входа в фьорд. В перископ было видно, как корабль запросили с наблюдательного поста, расположенного на острове, ратьером. Темнело. Вспыхнувший прожектор тщательно ощупывал узкое горло пролива.
Вряд ли можно было даже под перископом проникнуть в бухту незамеченными.
Газиев выждал, пока сторожевой корабль ушел на север, и еще раз поднял перископ. Секунду раздумывал и решительно приказал:
— Всплывать!..
…Мы шли в надводном положении средним ходом, не скрываясь, так, как если бы возвращались из похода на свою базу.
На мостике стояли мы с Газиевым, Шухов у руля и сигнальщики.
Танкер уже почти скрылся из виду. Мы шли как бы по его следу. Все ближе был яркий луч прожектора, пересекающий пролив. Впрочем, и без прожектора было еще достаточно светло, чтобы разглядеть длинный корпус нашей подлодки.
— На острове наблюдательный пост! — предупредил сигнальщик Блинов.
— Знаю, — негромко уронил Газиев.
И тут же на острове вспыхнул острый луч ратьера.
— Сигнальный фонарь! — воскликнул я. — Нас заметили!
— Отвечать, товарищ командир? — спросил сигнальщик.
— Конечно!
— Что?!
— Ответь… — Газиев секунду помедлил. — Ответь: «Ищу эскадру. Покажите место». Быстрей!
— Есть!
Блинов стремительно замигал ратьером.
Пост на острове несколько мгновений молчал. Очевидно, наблюдатель тщетно пытался разгадать странный сигнал. Затем ратьер с острова замигал вновь.
— Просят повторить! — возбужденно «перевел» Блинов.
— Уважь хозяев! Повтори!
— Есть!
Наклонившись к переговорной трубе, Газиев скомандовал:
— Полный вперед!
Мы вошли в залив. Мы были в самом логове врага, в подлинном осином гнезде.
— Товарищ командир! Запрашивает наблюдатель на рейде! — доложил сигнальщик.
— Ответьте: «Нужен врач. На борту эпидемия». Сам соображай, действуй быстрей! — Газиев снова склонился к переговорной трубе. — Вперед самый полный! Все, что можно! Носовые аппараты — товсь!
Мы влетели на внутренний рейд. Еще секунда, другая, и немцы должны были опомниться…
Впереди у причалов стояли корабли. Тральщики, сторожевики. Два эсминца. Подходил к причалу транспорт, послуживший нам проводником. А чуть дальше у пирса возвышался затянутый переплетом маскировочных сетей от налетов авиации громадный тяжелый крейсер.
— Право руля! — скомандовал Газиев. — Стоп! Так держать!
Шухов развернул лодку. Мы шли прямо к крейсеру.
— Запрашивают с берега! — выкрикнул сигнальщик.