Последняя Сенджу

Electroman А.

– Я знаю одного гения Хатаке, который уже в двенадцать сумел овладеть молнией. Кто знает, во сколько... о, а вот и наша маленькая Сенджу! Хахаха! Взяла самую маленькую! Из этой кружки пил мой сын, когда был твоего возраста... Знаешь, бери, теперь она твоя.

– Спасибо, джи-сан, - чмокнув в морщинистую щёку удивлённого деда, она быстро налила сама себе чая и принялась цедить его маленькими глоточками - вкусный!

– Это не простой чай, Эми-чан. Видишь те кусты, - рука указала на высокие деревья с широкой кроной - им уже больше сорока лет, листья с них я собираю сам, сам обрабатываю, сам сушу. Бывает с самого утра как залезу на макушку, начну собирать самые нежные и молодые листья, потом слезаю вниз и на следующее и так до самого вечера...

Цунаде развалилась в кресле, приготовившись к очередной бесконечной истории про то, как Акайо-сама занимается своим увлечением, несмотря на почтенный возраст. Веки налились тяжестью и начали сами по себе постепенно закрываться. Дома было хорошо. И пусть с завтрашнего дня придётся взвалить на свои плечи заботы по возвращению госпиталя на прежний уровень, сегодня можно расслабиться под глубокий и приятный голос пожилого Сенджу и удивлённые восклицания маленького чуда, которое уже примостилось на коленях старика. Да, у неё определённо был дар располагать

к себе людей и это нельзя назвать обыкновенным детским обаянием. Сама Саннин ощущала как её присутствие приятно согревает душу, даря позитивное настроение. Точно таким же был Хаширама, каким она его помнила в своём далёком детстве.

– Цунаде, - отвлёкся от рассказов мужчина - а где твоя ученица? Судя по тому насколько вы близки, ты наверняка позвала её жить на территории нашего поместья.

– Надеюсь, Вы не против, - борясь с собственным сном, она приподняла голову, состроив жалобно-умоляющий взгляд - она решила посетить госпиталь, не откладывая это на завтра.

Акайо усмехнулся.

– Не обязательно применять на мне женские чары, Цунаде. Пусть живёт, всё равно большая часть домов пустует. Вижу, ты уже засыпаешь на ходу, отдохни, а я покажу Эми-чан наши владения, - легко подхватив взвизгнувшую девочку, он усадил её на плечи - тут много на что можно посмотреть и показать.

Великий медик более не смела противиться сонным чарам и направилась в их объятия, проваливаясь в темноту.

==========

Глава 3 - Вступительные... экзамены? ==========

Два года это много или мало? Сколько один человек может успеть сделать за это время? За два года Минато Намикадзе собственноручно убил более двух тысяч людей и буквально заставил врагов Конохи подписать договор о перемирии. Благодаря его участию закончилась война, кровопролитная и бесполезная с точки зрения гуманности. Цунаде всё-таки отвоевала свой госпиталь и кое-как восстанавливала численность ирьенинов, несмотря на брёвна в колёсах со стороны администрации. Все видели в этом только выгоду, втихую выражая своё недовольство тем, что Хирузен практически уничтожил муниципальный госпиталь. Потерявший былое могущество, Учиха Ичизоку* возложил все свои надежды на молодое поколение в лице Шисуи и Итачи. Над красноглазыми шиноби нависла угроза вымирания. Численность упала ниже двухсот человек, из них боеспособными была от силы треть, остальные являлись либо стариками, либо не смогли пробудить свой шаринган. Закон выживания - на вершине пищевой цепочки только самый сильный, жестокий и наглый, остальные же пресмыкаются. Потомки великого Мадары ослабли, их кровь перемешалась во многочисленных браках с людьми вне клана. Много ли чести медленно вымирать, пока другие снисходительно смотрят на конвульсии отчаяния со стороны? Их кровные, непримиримые враги Сенджу обратились в прах в горниле войны, на пике своего могущества обагрив память о себе кровью пролитых врагов. Остались свой срок доживать одни лишь ветераны, воспитывая несмышлёных детишек. Слишком мало. Век шиноби слишком короток, чтобы выжить и успеть оставить после себя многочисленное потомство. Но они в силах вырасти достойными своего прошлого и великих предков. Последними из рода.

– ...тридцать три! Триииидцать четыре! Триииииииииииидцать пять! Йощщщщ!

Маленькая девочка разжала побелевшие от напряжения пальцы и спрыгнула с высокого турника на утоптанный грунт. Капли пота солёными брызгами полетели во все стороны, падали на землю тут же впитываясь почвой. Глубоко вдохнуть носом свежий воздух, пропитанный утренней прохладой и медленно выдохнуть, ощущая как в грудной клетке гулко бьётся юное и горячее сердце. Руки пахнут железом, неприятный запах, но от него никуда не деться. Уже послезавтра её торжественно поведут туда, где запах остро заточенного куска металла, называемого кунаем, въестся в кожу рук навсегда. А что такое кунай? Это самый обыденный инструмент, без которого не может обойтись ни один шиноби, даже самый гениальный. Нарубить дров для костра, соорудить простой навес от дождя, использовать как альпинистский крюк, наконец обмотать кибакуфуда и превратить его в осколочную гранату. Кто-то идёт ещё дальше и создаёт кунаи оригинальной формы, используя их как маяки для пространственных техник. Она видела таких людей, точнее человека. Минато Намикадзе, уже считай Четвёртый Хокаге, муж Кушины Узумаки, которая в свою очередь является джинчуурики Девятихвостого. Ну и семейка, оба точно стоят друг друга. Пацифист, который беспощадно убивал врагов с каменно-спокойным выражением лица и Кровавая Хабанеро, наводящая ужас на всех тех, кто рискнёт заикнуться о цвете её "прекрасных и роскошных, Шинигами вас всех подери" волос. Эми видела их идущих вдвоём под ручку по тенистым аллеям Конохи, когда Шизуне брала с собой маленькую Сенджу на прогулку. Но пришлось признать - при всей своей странности они были очень красивой парой и странно, что их сын не перенял лучшие черты своих родителей, родившись с вполне заурядной внешностью. Сердце маленькой Сенджу в тот момент сжалось в смертельной тоске, представляя как через несколько лет эти несчастные люди пожертвуют своими жизнями, роняя последние слёзы перед орущим на алтаре младенцем с печатью Шинигами. Печальный конец.

Глаза начало щипать из-за попавшего в них пота. Руки тряслись от напряжения, немного побаливали из-за очередного растяжения и микроразрывов мышцы со связками. Пожалуй, с тренировкой на сегодня всё. Я насухо вытерлась полотенцем и спокойным шагом принялась нарезать круги по тренировочной площадке, пока организм успокаивался после стрессовой нагрузки. Вдалеке послышался девчачий визг, а вслед за ним задорный хохот. Хотелось всё бросить и бежать играть с другими детьми из нашего квартала, доставать о-джи-сана со своими расспросами или рыться в вещах Цунаде, зная что потом от неё получу по первое число. Но та взрослая я, которая была спрятана глубоко внутри, упрямо толкала на саморазвитие. Нет, я не жила одними лишь тренировками. Для моего возраста двух-трёх раз в неделю было вполне достаточно. Всё остальное время я была представлена сама себе с одним единственным правилом - ни шагу за стены квартала. По ту сторону двухметровой бетонно-каменной кладки существовал совсем другой, враждебный мир, где меня наверняка воспринимали как просто тело с редкими генами, которое можно использовать в своих целях. Прагматично, жестоко и эффективно. По-настоящему ценится только своя собственная жизнь. Мне было трудно смириться с

этим. Оглядываясь назад в прошлое, могу сказать одно - я так и не смогла до конца принять суровую философию этого мира и следовать ей. Это не мой путь. Кто я такая, чтобы лишать человека жизни? Не важно что он натворил и насколько низко пал, лучше предать правосудию, пусть даже оно и решит применить высшую меру наказания. И пусть называют меня наивной и мягкотелой, но что-то подсказывает - после первого убийства я не стану прежней и потеряю саму себя. За этими рассуждениями я успела восстановить дыхание и села в позу лотоса на большой плоский камень. Шизуне приучила меня погружаться в медитацию каждый раз после тренировки, чтобы свести на нет все катаболические процессы в теле. Когда я услышала эту фразу, то решила, что мне показалось, но нет - практически вся научная, и в частности медицинская, терминология из моего мира использовалась по полной. Кожу начало слегка покалывать из-за выделяющейся из тенкецу энергии, вокруг тела образовалось небольшое марево, искажающее мой силуэт. Сидя в медитации я снова вспомнила тот случай, когда в возрасте четырёх лет чакра рванула бешеным потоком из меня. Как выяснилось позже, это случается вообще довольно редко. Такой "факел" жрёт прорву чакры и нужен только в случае особо затратных техник А-класса и выше, которые усиливаются за счёт впитывания выделяемой всем телом энергии. Вообще, шиноби очень экономные товарищи и никогда не вытворяют того, что любил делать Наруто. При его резерве, да ещё и с идеальным контролем чакры, он мог бы стать настоящим монстром даже без силы Лиса. Не говоря уже о небезысвестном Хошигаки. Мне до их уровня как до Китая раком, хотя и обладаю, как все Сенджу, унаследованным внушительным резервом, который растёт на протяжении всей жизни, хотя и сильно замедляется ближе к двадцати годам. Во всяком случае, загибаться как Саске от трёх чидори за день, мне не грозит.

Да, наконец настал день, который определит всю мою дальнейшую жизнь! В ночь накануне я плохо спала, ворочалась и, вконец изведясь, завернувшись в одеяло потопала в комнату Шизуне. Только когда она меня обняла и положила руку на затылок, пустив в моё тело медицинскую чакру, я смогла уснуть и поспать хотя бы пять часов. Утром, быстро позавтракав и одевшись, мы покинули родной квартал. С момента приезда я практически безвылазно жила на территории Сенджу, не считая редких прогулок, так что немного обалдела от того количества людей, которое наводнило Коноху. Оказывается, способных детей тащили со всего Хи но Куни, выискивая таланты даже в самых глухих деревнях. Такие выделялись на общем фоне своей одеждой - традиционные момохики или момпэ*, соломенные шляпы, куртки хантэн* и сандалии. Но самое главное - ошарашенный и диковатый взгляд у каждого первого. Всю свою сознательную жизнь вкалываешь на огороде и тут на тебе - попадаешь в скрытое поселение, где каждый второй умеет ходить по стенам и куда простых смертных пускают только за особые заслуги или по праздникам. Если маленькие трудяги просто шли с открытым ртом, любопытно вертя головой из стороны в сторону и вцепившись маленькой ладошкой в руку шиноби-сопровождающего, то деревенщина постарше ежеминутно испуганно дёргалась и озиралась. Чем старше человек, чем дольше он варится в одной социальной среде, тем сложнее ему потом адаптироваться к чему-то новому, особенно к подобному. Самым старшим, на мой взгляд, было лет двенадцать-тринадцать, не больше. Плотный людской поток вывел меня, Цунаде и Шизуне к главному стадиону, за стенами которого всех кандидатов подвергали различным проверкам и испытаниями. На первый взгляд, как и на второй с третьим, он мне показался жутко огромным. Я помнила как в манге тут проходил третий этап экзамена на Чуунина, но реальность как всегда меня слегка шокировала. В высоту он был едва ли меньше Дворца Хокаге, а по площади точно превышал. Всюду сновали люди в синей форме и зелёных жилетах, посреди невообразимого гвалта и шума невозмутимо стояли Хьюга, контролируя обстановку своими Бьякуганами. Мы не стали топтать землю, поднимая пыль перед входом как все остальные, а сразу же направились внутрь. На входе нас встретил молодой парень с протектором на шее, поклонился Цунаде и Шизуне, но пускать их внутрь вместе со мной не согласился. По правилам все провожатые оставались снаружи. Насколько я знаю, клановые и дети потомственных шиноби сразу же зачислялись в академию без проверок, их только осматривали, фиксируя в медицинской карте всё необходимое, но мало ли. Преувеличенно бодро я шагала вслед за провожатым, оставляя позади себя длинные коридоры и двери. Чтож, настало время какой-никакой, но самостоятельности.

– Следующий, - голос экзаменатора звонко прозвучал в тишине - Сенджу Эми.

Сидевший рядом со мной "абитуриент", нервно грыз губы, изредка бросая на меня испуганный взгляд. По списку он после меня. Так, главное не паниковать. Вступительные экзамены в Академию Шиноби это тебе не первая сессия и не защита диплома в моём родном мире. Цунаде успокаивала, что проведут замеры тела, объём чакры и определят умственно-физические показатели. Вряд ли кто-то начнёт меня мурыжить, зная с кем я живу и к какому клану отношусь. Я подскочила со скамейки в зале ожидания и уверенно потопала к двери. Тихо скрипнув, она медленно открылась и навстречу вышел темноволосый мальчик с грустным лицом. Кто-то из Учих, судя по вееру на тёмно-синей футболке и типичной для их клана внешности. Гордо проплыл мимо, не отрывая взгляда от невидимой точки впереди себя. Да уж, видимо тут у всех свои заскоки и тараканы, которых бережно взращивают. Наверно тут иначе и не выжить, без шизы в голове.

Вообще вступительный экзамен назвать таковым довольно трудно. Люди в белых халатах и головных уборах точно такого же цвета ощупали меня со всех сторон, усадили на стул и прикрепили к вискам электроды на липучках. Непонятный прибор, с тянущимися к нему от моей головы проводами, зашипел, защелкал и наконец тихонько запищал. Один из ирьенинов что-то записал в тетрадке, другой отцепил от меня датчики и повёл к весам. И всё молча. Напоследок усадили за стол и положили передо мной несколько листов с тестами. Ничего особенного, детские вопросы на логику и сообразительность. С моим-то умом взрослой девушки, про себя усмехаясь над наивными задачками, я быстро поставила галочки в нужных местах.

– Следующий!
– крикнул шиноби, пропуская меня в двери. Мой сосед-паникёр встрепенулся, подскочил с нагретого места и побежал навстречу мне. Ободряюще улыбнувшись, я пожелала ему удачи и пошла обратно к выходу, только теперь без провожатого. И в самом деле, люди, независимо от того, в каком мире они живут, частенько любят преувеличивать трудности. Ровно как и наоборот.

* Ичизоку - клан.

* Момохики (муж.) или момпэ (жен.) - штаны, облегающие ноги, держатся благодаря двум пришитым поясам. Женский вариант чуть шире в бёдрах.