Последняя ступень (Исповедь вашего современника)
Шрифт:
Во все времена всякая уважающая себя страна торговала своим добром. Но торговала она излишками своего добра. Никогда еще не было так (кроме колоний, которые действительно ограбляли), чтобы своему народу даже и не показывали, а за границу сплавляли подчистую в огромных количествах. [65] Меха и нефть, лес и газ, несчастных уссурийских тигров, которых и осталось-то единицы, осетрину и раков, икру и крабов, мараловые панты и женьшень, бобровую струю и алмазы, малахит и бирюзу, серебро и янтарь, бараньи кишки и рога сайгаков, романовские овчины и среднеазиатский каракуль, бобры и медвежьи шкуры, перепелиные яйца и горный хрусталь, все уральские самоцветы, коньячные спирты и хлопок-сырец, шелк и лен, гагачий пух и облепиховое масло, байкальский омуль и сосьвинская селедка — все, все скорее на золото, на валюту! На внутренний рынок идут только жалкие крохи, только то, что у нас не покупают за границей. Если же покупают, то трудящимся, о благе которых будто бы день и ночь заботится правительство, ничего не перепадает. [66]
65
В Ташкенте в ЦК (была беседа) узбеки не то похвалились, не то упрекнули, что ежегодно они отгружают 7.000.000 каракулевых шкурок.
— Куда? — спросил я.
— К вам.
— Но я не видел никогда ни одной шкурки.
— Это все идет на мощь государства, — заявил работник ЦК.
Это идет в прорву, а не на мощь. И потом, что такое мощь государства? Это — укрепление системы выкачивания шкурок из Узбекистана (Туркмении, Таджикистана).
66
Леонов с его огромной выразительностью сказал так: «Живем как в прямой кишке — все на выброс!»
Ну, правда, хлеб покупаем. У Канады. У США. У Австралии. Яйца и кур — у Польши. Баранину — в Аргентине. Чеснок — в Египте. Помидоры — в Болгарии. Сало и кур — в Венгрии. Это ли не забота о трудящихся! До того, значит, дозаботились, что приходится покупать то, чем Россия обычно торговала сама, заваливая мировой рынок.
Недавно датские газеты вышли с большими заголовками: «С вологодским маслом покончено!», чему они обрадовались, потому что не могли конкурировать с вологодским российским маслом.
— Не встречается в магазинах.
— Покончено в целом, принципиально, как с конкурирующим фактором. А немножечко всегда можно сделать. Немножечко у нас и раки еще встречаются.
— Разве их было больше?
— Даю справку. Россия только вывозила шестьсот тысяч пудов раков, сколько шло на внутренний рынок, не учитывалось, конечно, но больше, чем вывозилось. Теперь же мы вылавливаем двадцать пять тысяч пудов, да все они уходят на экспорт. Выбросят нам немножко, чтобы подразнить, да и то мелочь, несортовых.
Может, только то и осталось вживе от ленинской догмы о мировой революции, что он рассматривал Россию, ее ресурсы и ее крестьянство как материальный резерв для мировой революции, именно как своеобразную колонию, как средство к достижению цели, а не как саму цель. Какова же степень бессмысленности всего происходящего, если средства использованы на всю катушку, земля оскудела, народ вырождается, а цель отпала сама собой и вообще оказалась утопией. Ну, какая там вторая догма? Разберем и ее.
— Наверное, учение о диктатуре пролетариата.
— По-вашему, это учение живо и действенно? А по-моему, и мы об этом уже говорили, никакой диктатуры пролетариата с самого начала и не было. Была диктатура деклассированных недоучек, которые творили свою диктатуру, прикрываясь именем пролетариата. (А они все недоучки: Троцкий, Зиновьев, Каменев, Ворошилов, Киров, Дзержинский, Каганович, Куйбышев, Молотов, Сталин, Берия, Свердлов, Орджоникидзе, Ягода, Урицкий — все-все, за редкими исключениями. Покопайтесь-ка в их биографиях.)
Тем более теперь. Ну, поезжайте в любую страну народной демократии, где руководят Гусак и Живков, Кадар и Чаушеску, Тито и Герек, Кастро и Мао Цзэдун. Ну при чем там у них — диктатура пролетариата? И как ее можно себе вообразить, если иметь
Придется согласиться, что догма о диктатуре пролетариата, равно как и догма о мировой революции, мертва и сдана в архив.
— Но вот еще — пролетарский интернационализм. Следующая догма. Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
— Тоже не подтвердилось жизнью. И если вдуматься, тоже вздор. Ну почему лишь рабочие с рабочими? А писатели с писателями? Музыканты с музыкантами? Студенты со студентами? А музыканты с рабочими? А рабочие с писателями?
— Интернационализм — чувство хорошее, но зачем же отказывать в нем всем, кроме пролетариата? Это направлено, если хотите, не на сплочение народов, не на подлинную дружбу, а на разжигание вражды и ненависти. Но, к счастью, это тоже утопия, не подтвердившаяся жизнью. Если у нашего государства сейчас хорошие и как будто дружественные отношения с Францией, Финляндией, Индией, Египтом, Данией, то это хорошие отношения со странами в целом, а не только с отдельными частями этих народов, с людьми, стоящими у станков и работающими в шахтах. А может быть, даже еще хуже: ибо от лидеров той или иной страны могут во многом зависеть и отношения. [67]
67
Заголовок статьи в газете «Правда»: «СССР — друг арабов». А отнюдь не арабского пролетариата.
Если же взять двадцатый век и посмотреть на тенденции, то, пожалуй, можно этот век назвать веком не интернационализма, а обостренного национализма у всех народов. В Китае — национализм. У арабов — национализм. У евреев — национализм. У множества народов, освободившихся от колониальной зависимости, пробуждается и всячески культивируется национальное самосознание, начиная от великой Индии, кончая высыпками африканских стран. Как-то в стороне при этом остается нержавеющее учение. Оно существует само по себе, а жизнь развивается сама по себе.
Что же остается реального в нашей жизни, в нашем конкретном советском обществе от так называемого ленинизма? Да ничего. Одно слово. [68] И чем меньше за этим словом остается жизненной сути, тем, заметьте, мы чаще и чаще его стараемся повторять. Подобный казус происходит не с одним этим словом. У западных советологов, дотошно изучающих нашу действительность, существует термин «фикционализм». Они заметили, что если мы особенно настойчиво повторяем какой-нибудь лозунг, значит, с этим участком у нас не все в порядке, значит, ищите в действительности противоположное лозунгу явление. Например, если повсюду висят плакаты об успешном завершении третьего года пятилетки, значит, план этого года не выполняется, горит, причем настолько верно, что можно не проверять. Об этом урожае мы начинаем шуметь и кричать, если у нас неурожай. Когда людей миллионами пропускали через лагеря, мы пели как раз подходящее к случаю: «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек». Когда колхозники работали за пустые трудодни, всюду висели плакаты: «Жить стало лучше, жить стало веселей». Если повсюду мы начинаем склонять на плакатах и лозунгах дружбу народов, значит, ищи — с этой дружбой у нас расклеивается. Теперь вот один из самых распространенных лозунгов, повсюду вывешенных и написанных крупными буквами: «Народ и партия едины».
68
Можно брать и более мелкие вопросы, разрабатывавшиеся в свое время Лениным. Например, план кооперирования крестьян. Но о каком кооперировании сельского хозяйства может сейчас идти речь, когда крестьянство загнано в колхозы, испорчено там, и не знаю, к чему уж можно его повернуть и возродить. Говорить сейчас о кооперировании крестьян — это все равно, что осторожно и деликатно готовить девушку к первой брачной ночи, в то время как ее три дня назад изнасиловали шестеро хулиганов.
Все эти лозунги наши вообще — курам на смех. Впервые один англичанин меня навел на мысль. У них там ведь двухпартийная система: одна партия правит, другая добивается правления. Тоже вообще-то чехарда, но не в этом сейчас дело. Так вот англичанин и говорит: «Разве возможно, чтобы правящая партия вывешивала лозунги, восхваляющие саму себя?» На этом сопоставлении я понял всю нелепость наших лозунгов. В самом деле, КПСС у нас правящая партия (единственная, кстати сказать). Зачем же, этично ли, скромно ли, достойно ли, умно ли, красиво ли всюду провозглашать славу самой себе? Скажем, глава семьи навешивает везде в своей квартире плакаты «Слава папе!» А если бы дети навешали вдруг, неужели бы позволил им висеть? Да и не навешают дети, не такие они испорченные и глупые, а в том, что лозунги у нас вешаются с санкции самого правительства, легко убедиться, если бы убрать все лозунги и ждать, когда люди сами, не через месткомы и парткомы, начнут вывешивать их опять — самодельные, от чистого сердца. Думаю, что ждать бы пришлось очень долго.