Последняя тайна жизни (Этюды о творчестве)
Шрифт:
Другая легенда оказалась более живучей. Она бытовала и после смерти (подлинной) Ивана Петровича. Каким-то непонятным образом распространилось мнение, что академик И. П. Павлов… верит в бога. Нашлись люди, которые будто бы своими глазами видели, как он ходил в церковь. Говорили, что он жертвует деньги на восстановление храмов, вот хоть в тех же Колтушах, где находится его институт. Особенно же часто его будто бы видели в Знаменской церкви в Ленинграде — где теперь станция метро "Площадь Восстания". Шли слухи, что здесь Иван Петрович венчался и до сих пор постоянно бывает и чуть ли даже не читает проповеди.
Но ведь отношение академика И. П. Павлова
— Милостивая государыня, почему вы вчера не явились в лабораторию?
— Иван Петрович, ведь вчера был духов день…
— Духов день! И это вы говорите мне, мне, физиологу! Что вы вчера делали дома?
— …Я ездила за город, каталась на лодке…
— Так вы бы так и говорили, что вам хотелось этого удовольствия, а не валили бы на духов день, который для нас, физиологов, не должен отличаться от всех других дней.
Другой раз, торопясь в лабораторию, он все время натыкался на студента-медика, который останавливался то перед часовенкой, то перед церковью и истово крестился. Как на грех это была среда, Иван Петрович тут же поставил вопрос о религии на обсуждение.
— Подумайте! Естественник, медик, а молится как богоделка!
Как-то он получил письмо от священника. Тот спрашивал: есть ли среди больших ученых верующие люди?
Иван Петрович отвечал, что сам он неверующий, но среди ученых, даже больших, встречаются люди религиозные. В одном таком случае он имел возможность убедиться лично, присутствуя на торжественном богослужении в Вестминстерском соборе по поводу 200-летия Лондонского королевского общества (так называлась Английская академия наук) рядом со знаменитым химиком Рамзаем.
— Епископ сказал прекрасную речь об отношении науки и религии — все мы с удовольствием ее выслушали. Во время мессы я заинтересовался устройством церкви, ее убранством. Так как рядом со мной стоял Рамзай, я у него спросил, что это такое? Он ответил. Потом меня еще что-то заинтересовало, я еще раз его спросил, он ответил уже с некоторым неудовольствием. Когда же мне пришлось к нему обратиться в третий раз — он вообще промолчал. Тогда я спросил уже у другого соседа: что это Рамзай такой гордый — не отвечает. А он улыбнулся и сказал: "Какие вы, русские, странные, ведь он молится, весь ушел в молитву, а вы ему мешаете". Вот вам и мировой ученый, материалист, химик, а верит по-своему, отдых находит…
— Признать существование бога, — говорил он в другой беседе, — это предрассудок, абсурд, признак умственной отсталости.
Казалось бы, все ясно. Но слухи упорно ползли: академик И. П. Павлов верит в бога и молится в церкви, не зря ведь он родом из семьи священника, да и сам в семинарии обучался. Кстати сказать, отец Ивана Петровича, к которому сын относился с большим уважением, дослужился до высокого духовного сана и стал главою Рязанской епархии. Дошло до того, что Алексей Максимович Горький, навестив великого физиолога, осторожно спросил:
— Простите, Иван Петрович, я не знаю точно ваших взглядов на религию…
— Ну, ну! Чего там?
— О ваших взглядах говорят самые противоречивые вещи…
— Что ж, все ясно и просто. Тут и мудрить-то нечего. Правда, с этим вопросом меня допекают. Обращаются граждане, обращаются священники, пишут из-за границы. Думаю, многие на меня надеются. Не огорчу ли я их? Но скажу все по совести. Конечно, веру, которую я имел в детстве, я потерял. Как это случилось? Трудно объяснить. Я увлекся естественными науками, так всю жизнь и проработал на этом поприще, имел дело с материей… Человеческий ум ищет причину всего происходящего и, когда доходит до последней причины, — это есть бог. В своем стремлении искать причину всего он доходит до бога.
— Я вас понимаю, Иван Петрович! Вы не верите, но уважаете веру чужих.
— Во-во! Это вы ловко. Уважение — вот где собака зарыта… А вера — это тоже есть нечто, подлежащее изучению. Ведь она тоже в конечном счете развивается из работы мозга…
Один из его учеников старшего поколения, Евгений Михайлович Крепе, как и все, был наслышан о религиозности И. П. Павлова. Он никак не мог понять, как уживается такое противоречие — "последовательное материалистическое понимание душевной жизни, психических явлений с мистической верой в бога, с религиозностью". Однажды после удачного опыта, когда Иван Петрович явно был в хорошем настроении, ученик решил покончить с сомнениями и, воспользовавшись благоприятной ситуацией, сказал, что хочет задать один вопрос "личного свойства".
Направлявшийся было к двери Иван Петрович живо обернулся и спросил, в чем дело. С максимализмом, свойственным молодости, тот напрямик выложил учителю свои сомнения. Иван Петрович усмехнулся:
— Слушайте, господин хороший, что касается моей религиозности, веры в бога, посещения церкви, то это все неправда, выдумки. Я семинарист и, как большинство семинаристов, уже со школьной скамьи стал безбожником, атеистом. Мне бога не нужно. Но человек не может жить без веры. Он должен во что-нибудь верить… Моя вера — это вера в то, что счастье человечеству дает прогресс науки. Я верю, что человеческий разум и его высшее воплощение — наука — избавят род людской от болезней, от голода, от вражды, уменьшат горе в жизни людей. Эта вера давала и дает мне силы и помогает вести свою работу. Почему многие думают, что я верующий человек, верующий в смысле религиозном? — продолжал Иван Петрович. — Потому, что я выступаю против гонения на церковь, на религию. Я считаю, что нельзя отнимать веру в бога, не заменив ее другой верой. Другую веру приносит людям просвещение, образование, вера в бога сама становится ненужной…
Что значит лишить человека веры — Иван Петрович знал по собственному горькому опыту. Еще со времен семинарии у него был друг Николай Петрович Богоявленский. Он тоже не стал священником, сделался врачом. Как-то он приехал в Петербург, пришел к И. П. Павлову.
— Ты, Иван Петрович, достиг вершин науки, ты постиг работу мозга, вместилища души. Скажи мне, есть ли что-нибудь "по ту сторону"? Что ждет нас после смерти? Тебе одному я поверю.
— Как ты, врач, естествоиспытатель, можешь говорить такие глупости! Умрем, и прах наш подвергнется разложению, распадется на элементы, из которых мы возник-ли. Какую тебе еще загробную жизнь надо?
Друг ничего не сказал, ушел, а на другой день покончил с собой: "Я отнял у него ту веру, что была у него, — мучился Иван Петрович. — А другой веры у него не было…"
Памяти друга И. П. Павлов посвятил свою книгу "Лекции о работе главных пищеварительных желез". Может, из-за этого трагического случая он с такой деликатностью и осторожностью относился впредь к чужой вере. Вот и жену свою не разубеждал, что бога нет, не запрещал ей ходить в церковь. Впрочем, в церковь он изредка захаживал и сам: "Во-первых, замечательное пение, во-вторых, это воспоминание детства".