Шрифт:
Чего только не натерпелся Туманный в последние несколько месяцев! Мы пережили нашествие мышей-вампиров, засланных с континента. Они охотились за жителями города и высасывали из них кровь!
И все же всегда найдется кто-нибудь, кто поднимется над массами и отважно вступит в схватку со злом! Таким героем на сей раз оказался достопочтенный Остронюх Серебряк, близкий друг моего хозяина, лорда Легкомысла
Сейчас на Поднебесном все спокойно, за исключением того, что мэр Недоум с сестрой Сибил во всеуслышание оплакивают, бесценную коллекцию фарфоровых ваз династии Кротов, вдребезги разбитую вышеупомянутыми ласками-героями. Надобно заметить, что во время нашествия вампиров кузен Остронюха Серебряка Баламут тоже отличился, попытавшись на долгое время усыпить столичный город. Для этой злодейской акции он привез из дальних странствий необыкновенную почву и вырастил на ней цветы, выделяющие снотворный газ. Остронюх разгадал его гнусный замысел и уничтожил вредоносные растения, правда вместе с антикварными вазами! Да, может быть, они и были бесценны, но совершенно безвкусны! Так что в эстетическом отношении мир от потери этих ваз только выиграл — таково мое скромное мнение.
Итак, что же готовит, будущее моим соплеменникам Остронюху Серебряку и его друзьям? Я слышал, пришло письмо от Великого Панголина, императора Катая. Если я правильно понял моего дальнего родственника, слугу посла в этой стране, Великий Панголин, нуждается в услугах Нюха. Если это так, то я предвижу в ближайшем будущем увлекательные приключения для Брионии Живорез, Грязнули и Плаксы, ибо они непременно последуют за великим детективом. При этом я ничуть не завидую им. Я поэт и предпочитаю тяготам дальних путешествий уют моей маленькой комнатки. Вдобавок, обладая литературным даром и неуемной фантазией, я смогу при желании записать их рассказы с правдивостью летописца и пережить их приключения как свои собственные. Многие говорят, что у меня точная лапа, и написанное мной вызывает зависть у собратьев-литераторов. Пребывая в здравом уме и твердой памяти, я абсолютно согласен с этим!
1
Когда госпожа Хлопотуша постучала, Нюх Серебряк, частный детектив, жарил тосты для своего друга — ветеринара Брионии Живорез. Дверь уже была приоткрыта, и квартирная хозяйка, не дожидаясь приглашения, просунула в нее любопытную пушистую мордочку.
— Входите, входите! — пригласил Нюх. — Проходите, госпожа Хлопотуша. Вы же знаете, если дверь открыта, церемонии необязательны.
— К вам мэр! — дрожащим от ужаса голосом произнесла госпожа Хлопотуша. — Сам господин Недоум, наш мэр!
— Ну и что с того, что мэр? — подняв глаза от монографии по анатомии лягушек, спросила Бриония. — Где он?
— На крыльце, — взволнованно ответила госпожа Хлопотуша. — Стоит там, белый, как вы в вашем халате, и толстый!
Меж тем мэр уже поднялся по лестнице и тяжело дышал в спину квартирной хозяйки.
— Толстый? — пыхтел он. — Где вы видите толщину? У меня солидное, корпулентное телосложение и широкая кость. Да и белая шубка делает меня массивнее… — Вдруг, поняв, что оправдывается перед простой домовладелицей, мэр грубо спросил: — Да и вообще, какое вам дело до моей величины?
От почтения госпожи Хлопотуши перед высоким начальством моментально не осталось и следа.
— Такой крупный господин, что ему и не поместиться в моем доме, — огрызнулась она. — Должна вам сказать, что в минувшие времена здесь бывали горностаи и поважнее вас! Госпожа Живорез и господин Серебряк очень уважаемые звери, но никогда не чванятся. Так что, молодой горностай, извольте соблюдать правила вежливости, иначе, помяните мое слово, вылетите отсюда прежде, чем из щели вылезет первый таракан!
С этими словами она оставила мэра пыхтеть на пороге, а сама, сердито бормоча себе под нос, тяжело спустилась по лестнице.
Мэр тем временем заглянул в дверь и удовлетворенно хмыкнул. Да эти ласки живут в настоящей лачуге. Только посмотрите, как облупилась краска на потолке и как выцвели обои! Изразцы на камине потрескались и кое-где обвалились! Невзрачные кресла с потертыми подлокотниками! Очень приятно, что они живут в бедности, — это утешает! Их паршивая крохотная квартирка не имеет ничего общего с величественным особняком, в котором обитает сам мэр, где стены залов украшены дубовыми панелями или обиты полосатым штофом! Никакого сравнения!
— Ну, все изучили, мэр? — ехидно спросила Бриония. — Тогда проходите.
Толстопуз Недоум переступил порог.
— Я, э, благодарю вас. Вы — Живорез, не так ли?
— Верно, мэр. Живорез моя фамилия и почти профессия!
Мэр поморщился. Он был брезглив. От одного упоминания о роде занятий Брионии у него сделалось головокружение.
Нюх же, протянув Брионии десертную тарелку с горячими тостами и вытерев салфеткой лапы, повернулся к Толстопузу:
— Могу вам что-нибудь предложить, мэр? Не угодно ли тостов?
— Соблазнительно, но нет, благодарю. А я кое-что вам принес, — отдуваясь, важно сказал мэр. — Письмо! — Он протянул конверт, запечатанный зеленым воском. — Письмо от Великого Панголина, императора Катая! Оно пришло к королеве с дипломатической почтой. Я как раз оказался во дворце и предложил срочно доставить его сюда. Адресовано вам, э, достопочтенный Остронюх Серебряк!
Бриония так резко подняла мордочку, что горячее масло потекло по ее бакенбардам. Новость потрясла ее. Неудивительно, что мэр самолично принес это послание. Великий Панголин! Император Катая! Восток с давних пор манил Брионию. Родина шелка и фарфора, а также ревеня, обладающего превосходными целебными свойствами. Страна халатов с длинными рукавами, джонок и сампанов, длинных, ниспадающих усов и косичек. Огромная таинственная земля!
— Письмо? Мне? — удивился и Нюх, протягивая лапу. — Как мило! А я как раз хотел узнать, как поживает старина Панголин!
Мэр разинул рот:
— Старина Панго? Неужели вы с ним знакомы, Серебряк?
— Неужели ты знаком с ним? — вслед за мэром спросила и Бриония.
Нюх весело щелкнул зубами:
— Ну ладно! Я хотел разыграть вас, будто учился с ним вместе в университете, но, как известно, император никогда не покидает пределы Катая. Насколько я понимаю, единственный житель Запада, с которым он встречался, был Марло Поко, хорек с континента. Ну, посмотрим, что пишет старик!