Последняя тайна

Килворт Гарри

— Я… не знаю. Может быть. Ах, надеюсь, что это судно!

Собрав последние силы, они принялись грести к этому отдаленному пятнышку. Через некоторое время Врун насторожился:

— Если это судно, почему оно не движется? Оно, похоже, стоит на месте.

— Может быть, оно на якоре?

— В открытом океане? Вряд ли.

Вскоре пришло или, вернее сказать, приплыло объяснение: это был остров. Врун предпочел бы корабль, но в сложившихся обстоятельствах остров был лучше, чем ничего.

— Тещин

подарок, — сказал он.

— Что?

— Ну, не совсем то, чего хотелось бы, но сойдет и это.

Сибил позволила себе развеселиться:

— Ах, шутник!

Подплыв ближе, они увидели, что остров окружен коралловым рифом. Волны с силой бились о риф, отбрасывая облака пены и брызг. Врун задумался, как перебраться через риф, чтобы их не разодрало в клочья о зазубренные, острые кораллы. Он с тревогой высматривал хоть какую-нибудь брешь, но не нашел ни одной. Когда они подплыли уже совсем близко, у них над головами появился пеликан.

— Эй! — окликнул его Врун.

Пеликан оглянулся и посмотрел вниз:

— И вам тоже «эй!».

Окликая пеликана, Врун хлебнул морской воды.

— Не могли бы вы… Не могли бы вы перенести нас через коралловый риф?

Пеликан снова развернулся:

— Вы, должно быть, шутите?

— Нет, совсем не шутим, — возразила Сибил. — Мы попали в западню.

— Это не западня, а открытый океан!

— Я хотела сказать — мы попали в трудное положение! Нам самим никак не перебраться через риф, не причинив себе увечий. Я знаю, что птицы и звери не особо дружны, но иногда ведь можно и нарушить стереотип поведения, правда?

— Но вы едите птичьи яйца! — возмутился пеликан.

— Да, но больше никогда не будем, обещаю, — простонал Врун.

Пеликан ничего не ответил, но не улетел. Бедных горностаев подносило все ближе и ближе к ревущим бурунам. Столкновение с рифом становилось неизбежным. Нет, не такого конца желал себе Врун! Иногда он представлял, как его убивает преступник, сбивает проходящий кеб или в очередном приступе ярости душит Толстопуз. Но утонуть в тропических водах и быть съеденным рыбами — такое в его планы не входило.

— Ладно, слезайте с ваших пробок, — скомандовал пеликан.

Оба горностая плюхнулись в воду. В следующее мгновение Врун почувствовал, как они с Сибил взмывают ввысь в клюве пеликана. Находиться в мешке пеликаньего клюва было не очень приятно: темно и сыро. О подобных приключениях хочется забыть сразу же, как они заканчиваются.

И оно закончилось. Пеликан выплюнул их на песок и вразвалку поплелся прочь. Проворный и грациозный в воздухе, на земле он оказался довольно неуклюжим. Чтобы взлететь, ему пришлось разбежаться. Когда он взмыл в воздух, Врун окликнул его:

— Эй, прежде всего, спасибо! А вы не могли бы отнести нас на материк? Разумеется, за щедрое вознаграждение.

—

Мне до материка не долететь, — отказался пеликан. — Мы живем неподалеку, на скалистом острове, вместе с черепахами и ящерицами. Но у нас вам не понравится. Пустынно, голо, уныло. В море полно рыбы, но нет ни деревьев, ни даже кустиков. Так что лучше оставайтесь здесь. Тут есть кокосовые пальмы и другая растительность!

С этими словами он повернул на юг и в конце концов исчез из виду.

Горностаи лежали на горячем песке и сушили мех. Наконец, седой от соли, Врун принялся собирать ветки и сучья, выброшенные на берег.

— Что вы делаете? — спросила Сибил.

— Надо разжечь костер на тот случай, если мимо пройдет какое-нибудь судно.

— А как вы собираетесь его разжечь?

Врун посмотрел на себя. Его сюртук изорвался в клочья. Он оглядел Сибил. Она тоже была в лохмотьях, словно обитательница работного дома в Туманном. Если прежде у них в карманах что-то и было, то это что-то исчезло вместе с карманами.

Врун пристально вгляделся в глаза принцессы:

— Сибил… Э… А у вас случайно какой-нибудь глаз не стеклянный?

— Разумеется нет! — с негодованием огрызнулась Сибил.

— Жаль, — удрученно произнес он. — А то мы могли бы воспользоваться им как линзой и разжечь костер. — Он снова пристально вгляделся в нее. — Вы могли бы вынуть его, а потом снова вставить. Я отвернусь!

— У… меня… нет… стеклянного… глаза, — многозначительно произнесла она.

Врун вздохнул:

— Ну что ж, может быть, нам удастся найти кремни или что-нибудь в этом роде. Ударить их друг о друга и высечь искру. А тем временем не могли бы вы залезть на пальму и сбросить несколько кокосов?

— Вы хотите, чтобы я лазила по деревьям, как какая-нибудь безмозглая обезьяна?

— Послушайте, мадам, мы здесь одни! — уперев лапы в бока, твердым голосом ответил он. — Нам обоим нужно есть, иначе мы умрем от голода. Вчера вы были принцессой. Сегодня вы — просто потерпевшая кораблекрушение. Это большая разница! Для одной все делают другие, другая все делает для себя сама! Понятно? Давайте-ка шевелите своим пушистым…

Сибил высокомерно поднялась:

— Не грубите!

— Я называю вещи своими именами, только и всего. А я позабочусь о корнях и остальном.

Она встала и, сложив лапки на груди, подумала, что из всех болванов, с которыми она могла оказаться на необитаемом острове, ей повезло очутиться здесь именно с ним, неуклюжим шефом полиции, который не умеет ничего, кроме как дуть в серебряный свисток и защелкивать налапники на запястьях у незаконно арестованных ласок.

— О каких корнях и остальном вы говорите? — насмешливо приподняв бровь, осведомилась она, уверенная, что сейчас уличит его в полном невежестве.