Последняя жертва

Мид Райчел

— И я не хочу, чтобы кто-нибудь нашел их. Я понятия не имел, что они собой представляют, но если она хотела сохранить их в секрете… мне кажется, так и должно оставаться. Я знал комбинацию сейфа и… украл их.

Судя по выражению лица Эмброуза, его мучило чувство вины… но не за совершенное убийство.

Лисса устремила заинтересованный взгляд на кипу бумаг.

— И что?

— Ни одна из этих бумаг не имеет отношения к тому, что вы ищете… за исключением, может быть, вот этой.

Он протянул ей лист бумаги; Адриан и Кристиан сгрудились вокруг нее.

Дорогая Татьяна,

меня

немного удивляют события последнего времени. Мне казалось, мы достигли понимания в том, что для безопасности нашего народа требуется нечто большее, чем включение в дело защиты более молодого поколения стражей. Мы позволили слишком большому числу стражей, в особенности женщин, покинуть нас. Если ты предпримешь шаги, чтобы вернуть их, — и ты понимаешь, о чем я говорю, — ряды стражей заметно увеличатся. Возрастной закон абсолютно недостаточен, в особенности при том, что твой эксперимент по обучению мороев провалился.

Поразило меня и известие о том, что ты вынашиваешь планы освобождения Дмитрия Беликова из-под стражи. Не понимаю, что на самом деле происходит, но ясно одно — внешность обманчива. Возможно, ты спускаешь с привязи монстра — или по меньшей мере шпиона, — позволяя ему свободно разгуливать среди нас. Наоборот, его следует охранять тщательнее. То, что ты по-прежнему поддерживаешь изучение стихии духа, вызывает огромную тревогу и, без сомнения, грозит повлечь за собой чудовищные последствия. Наверняка существовала причина, по которой эта стихия так долго оставалась в забвении: наши предки осознавали ее потенциальную опасность и не спешили ее применять. Доказательство тому — судьба Эйвери Лазар, и твое «чудо», Василиса Драгомир, без сомнения, движется по ее стопам. Поощряя Василису, ты способствуешь деградации рода Драгомир, рода, который неминуемо должен угаснуть, отойти в историю, но с почетом, а не с позорной печатью безумия. Поддерживая ее, ты ставишь под удар и своего внучатого племянника, что было бы крайне нежелательно для всех нас.

Сожалею, что обрушиваю на тебя свое осуждение по таким существенным вопросам. Я очень высоко ценю тебя и испытываю безграничное уважение к тому, как умело ты управляла своим народом все эти долгие годы. Убежден, в самое ближайшее время ты примешь ряд адекватных решений — хотя не все разделяют мою уверенность в этом. Вышеупомянутые люди могут взять все в свои руки, и никто не знает, к чему это приведет.

Письмо было напечатано на машинке и не подписано. Поначалу Лисса не осмыслила его в целом, полностью сосредоточившись на той части, где говорилось об угасании рода Драгомир с позорной печатью безумия. Это слишком напоминало то, что она пережила во время испытания!

К реальности ее вернул Кристиан.

— Похоже, у Татьяны были враги, однако вообще-то это кажется очевидным — учитывая, как все закончилось.

— От кого письмо? — спросил Адриан.

От тонко завуалированной угрозы в адрес тети он помрачнел и разозлился.

— Не знаю, — ответил Эмброуз. — Я же сказал, каким образом нашел его. Может, даже она не знала имени отправителя.

Лисса кивнула в знак согласия.

— Да, очень похоже на анонимное послание… но в то же время у меня такое чувство, будто это человек, которого Татьяна хорошо знала.

Адриан бросил подозрительный взгляд на Эмброуза.

— Откуда нам знать — может, ты только что сам напечатал все это, а теперь подсовываешь нам?

— Адриан! — укорила его Лисса.

Она не произнесла этого вслух, но явно надеялась, что Адриан исследует ауру Эмброуза на предмет чего-то, что она, возможно, упустила.

— Это безумие. — Кристиан похлопал по письму. — Я имею в виду часть, где

говорится о том, чтобы согнать всех дампиров и заставить их служить стражами. Что, по-твоему, это означает — «шаги, чтобы вернуть их», о которых Татьяне известно?

Я знала ответ на этот вопрос. «Принуждение», так писала в своей записке Татьяна.

— Не знаю, — ответила Лисса и перечитала письмо. — А что это за «эксперименты»? Речь идет о занятиях, которые Грант проводил с мороями?

— Лично я именно так и подумал, — сказал Эмброуз. — Но уверенности у меня нет.

— Можно нам посмотреть остальное?

Адриан сделал жест в сторону кипы бумаг. Не знаю, чем была вызвана его подозрительность в отношении Эмброуза — естественным недоверием или тем, что он все еще тяжело переживал убийство тети.

Эмброуз отдал им бумаги. Пролистав их, Лисса согласилась с ним: ничего полезного там не было. Документы в основном представляли собой бюрократическую или личную переписку. Внезапно у Лиссы возникла мысль — как и у меня, — что, возможно, он показывает им не все. Однако выяснить, так ли это, в данный момент не представлялось возможным. Подавив зевок, она поблагодарила Эмброуза и ушла в сопровождении остальных.

Ей очень хотелось спать, но беспокойный разум продолжал анализировать письмо, что было вполне естественно.

— Это письмо доказывает, что у кого-то были причины злиться на Татьяну гораздо сильнее, чем у Розы, — заметил Кристиан, когда они покидали здание. — Тетя Таша говорит, что гнев, основанный на расчете, гораздо опаснее того, который базируется на слепой ненависти.

— Твоя тетя прямо философ, — устало заметил Адриан. — Однако пока мы по-прежнему топчемся на месте.

Эмброуз отдал письмо Лиссе, она сложила его и убрала в карман джинсов.

— Интересно, что скажет по поводу его Таша. И Эйб. — Она вздохнула. — Жаль, что Грант погиб. Хороший был парень — и, возможно, что-нибудь прояснил бы для нас.

Они подошли к боковому выходу, и Эдди открыл перед ними дверь.

— Как близки были Грант и Серена… — начал Кристиан.

Эдди заметил опасность за мгновение до Лиссы — но для чего еще он тут присутствовал, как не для того, чтобы предотвращать опасности? Мужчина — морой — поджидал среди деревьев во дворе, отделяющем дом Эмброуза от соседнего. Место было не такое уж уединенное, но находилось в стороне от основных дорог и часто бывало безлюдным.

Мужчина устремился вперед и, казалось, удивился, заметив бегущего к нему Эдди. Лисса не могла анализировать боевую ситуацию так, как я. Судя по тому, под каким углом двигался мужчина, он направлялся к Лиссе — и в руке у него был нож. Лисса в страхе замерла — естественное поведение для того, кто не обучен правильно реагировать на ситуации подобного рода. Однако, когда Кристиан рывком оттащил ее назад, она ожила и быстро отступила вместе с ним и Адрианом.

Нападающий и Эдди сцепились, и несколько мгновений ни тот ни другой не могли одержать верх. Лисса громко позвала на помощь, я же полностью сосредоточилась на сражающихся. Мужчина был силен для мороя и, судя по его маневрам, учился драться. Хотя мне показалось, что он знаком лишь с азами боевых искусств, а с точки зрения мускулатуры не идет ни в какое сравнение с любым дампиром.

Как и следовало ожидать, Эдди быстро преодолел сопротивление противника и свалил его на землю, стремясь прижать к ней его правую руку и вырвать нож. Мужчина явно обучался владению ножом — судя хотя бы по шрамам и поврежденным пальцам на левой руке. Наверное, он долго и старательно оттачивал рефлексы той руки, в которой держал нож. Даже прижатый к земле, он оказался способен пырнуть Эдди ножом, целясь, без сомнения, в горло. Эдди молниеносно среагировал, отбив лезвие рукой, но в результате порезавшись.