Последствия
Шрифт:
— Добрый день, сестра, чем могу быть вам полезен?
Кейти, подойдя к двери кухни, молча наблюдала за ним, удивленно приподняв брови. Сестра? По голосу Роберта и выражению его лица она видела, что он, так же как и она, мало что понимал.
— Джеймса… Я не знаю… о, вы, очевидно, имеете в виду Джимми Морана.
Кейти нахмурилась. Джимми Моран? Но Роберт только недавно с ним разговаривал.
— С ним все в порядке? — спросил Роберт. Взглянув на Кейти, удивленно пожал плечами. — Сегодня? — Прикрыл трубку рукой и тихо сказал: — Звонят из Матер Хоспитал. Джимми
— Но ведь ты же разговаривал с ним менее получаса назад, — сказала Кейти.
Но Роберт уже ее не слушал.
— Да-да, я слушаю вас. Просто сейчас не совсем удобно… Вы же понимаете, Рождество и все такое…
Вернувшись на кухню, Кейти выдернула вилку электрического ножа из розетки; она была уверена, что, если с Джимми что-то случилось, Роберт поедет к нему.
— Неужели это так срочно? — спросил Роберт. Затем, очевидно, отвечая на вопрос сестры, добавил: — Да-да, мой хороший друг.
Кейти заметила, как Роберт изменился в лице; в глазах появилось нечто похожее на страх.
— Передайте ему, что я уже еду. — Положив трубку, он посмотрел на Кейти. — Извини, но мне необходимо уехать…
— Да, я понимаю. Поезжай. Но когда вы с ним разговаривали, как он себя чувствовал?
— С ним было все в порядке, — ответил он.
— Иди, не забудь взять перчатки. Я приготовлю тебе с собой термос с чаем.
Кейти смотрела, как машина Роберта осторожно выезжает на дорогу. Стоя на пороге дома, она по привычке помахала ему рукой; затем вошла в дом и закрыла за собой дверь. Когда она увидит мужа вновь? Вернувшись в столовую, Кейти обнаружила, что дети успели встать из-за стола и сели перед телевизором. Ей не хотелось звать их к столу. Было бы неправильно продолжать рождественский обед без Роберта.
Проходя через холл, она остановилась и посмотрела на определитель телефонных номеров. Последний звонок поступил с городского номера 8032000: то, что этот номер принадлежит Матер Хоспитал, не вызывало у нее никакого сомнения. Номер звонка, поступившего незадолго до этого, был не определен… и это ей показалось странным: как правило, такое происходило, если звонивший находился за пределами Ирландии. Насколько она помнит, у Джимми Морана номер городской, начинающийся с 67 или 69. Если даже предположить, что он изменился, на их телефон он никак не мог поступить, как «не определен».
Понимая, что она вновь занимается тем, что проверяет Роберта, Кейти решила отвлечь себя от этих мыслей и вернулась на кухню: завернула овощи, убрала в холодильник мясо, перелила в маленькие емкости соусы — яблочный, сырный и клюквенный. Зная, что через пару часов дети захотят что-нибудь съесть, она нарезала и разложила на тарелочки индейку и ветчину. Накрыв их тонкой пленкой, поставила на середину стола.
— Если захотите сделать себе бутерброды, я оставила мясо на столе. Пожалуйста, отвечайте на звонки. Хорошо? — обращаясь к детям, сказала она. — Папа поехал в больницу навестить дядю Джимми. Я прилягу. Плохо спала прошлую ночь.
— А когда папа вернется? — не отрываясь от экрана, спросила Тереза.
— Даже не знаю, —
— Кейти, они увезли его на обследование около двух часов назад, — сказал Роберт. Его голос разносился эхом, как будто он находился в пустом коридоре. — Я то и дело спрашиваю сестер, как он себя чувствует, как проходит обследование и есть ли уже хоть какие-нибудь результаты, но мне ничего не говорят. Здесь все просто с ног сбились.
Кейти, продолжая лежать на кровати, смотрела в потолок. Рядом лежала раскрытая книга; она попробовала читать, но слова на странице стали смещаться, двигаться, куда-то ускользать. Сколько она ни пыталась, ей никак не удавалось сосредоточиться.
— А как он выглядит?
— Кейти, он выглядит просто ужасно. Увидев его в больничной палате, я был страшно напуган, мне показалось, что он умер.
Кейти услышала в голосе мужа неподдельный страх. Если бы она сказала Роберту о том, что он относится к Джимми как к отцу, он бы никогда с ней не согласился. Джимми нравился Кейти, хотя к его влиянию на Роберта и к его многочисленным связям с женщинами она всегда относилась настороженно. Он был представителем поколения, для которого женщина являлась объектом завоевания, прежде чем уложить ее в постель и прикрепить цепью к кухонной раковине.
— Ты же знаешь, он крепкий, как старый башмак. Не волнуйся, все будет хорошо. Он обязательно выкарабкается.
Последовала небольшая пауза, затем она услышала, как в окружавших его звуках что-то изменилось: эхо, сопровождавшее их разговор, неожиданно куда-то исчезло.
— Мне жаль, что я испортил тебе Рождество, — неожиданно сказал он.
— Ошибаешься. Этим ты едва ли мог его испортить. Это случилось гораздо раньше, чем Джимми попал в больницу.
Он что-то ответил, но она не расслышала из-за помех, вызванных плохой связью.
— Если бы ты сегодня остался дома, мне кажется, все могло закончиться ссорой.
— Возможно, — согласился Роберт.
— Знаешь, мне кажется, что в том, что мы сейчас не вместе, есть… определенная польза. Это позволит посмотреть на ситуацию немного под другим углом.
— Да, я согласен с тобой.
Не включая свет и продолжая лежать в темноте, прислушиваясь к звуку работающего внизу телевизора, она почувствовала удивительное успокоение. Только сейчас она начала понимать, на каком остром краю ей пришлось балансировать последнее время.
— И еще даст время подумать, — добавила она.
— Мне кажется, что в последнее время я только этим и занимаюсь, — сказал он.
— Давай поговорим, когда ты вернешься домой. Дети уже отправились спать. Мы сможем поужинать вдвоем и обо всем спокойно поговорить.
— Знаешь, это было бы так чудесно… Как это было давно… мы могли с тобой часами сидеть и разговаривать. Хорошо, пусть будет как в старые добрые времена.
Встав с кровати, Кейти выглянула в окно. Небо было затянуто серыми свинцовыми тучами, вновь пошел снег. Кругом стояла удивительная тишина.