Последыш IV
Шрифт:
Вот такой разговор, такая история, и такие странные перспективы.
***
Разговор с Ульрикой Катериной оказался непростым, но Ингвар иного и не ожидал. Дело в том, что, с одной стороны, они наконец поладили, в том смысле, что кронпринцесса приняла предложенные ей правила игры и довольно успешно справлялась с ролью преданной и любящей жены. Во всяком случае, конфликтов ни по какому поводу между ними больше не случалось, да и в постели все обстояло более, чем хорошо. Однако, имелось, к сожалению, и некое «с другой стороны». В последнее время в их отношениях возникла новая проблема, которая пока еще не носила личного характера, но могла очень быстро таковой стать.
– Скажи, Ингвар, что происходит? – задала она вопрос, воспользовавшись для этого норном, так как по-русски говорила все еще недостаточно хорошо, а в таком разговоре, как этот, важны самые тонкие нюансы.
– Что ты имеешь в виду? – В принципе, он догадывался, о чем пойдет речь, но все-таки считал, что прежде, чем начинать серьезный разговор, всегда стоит выяснить, правильно ли ты понял собеседника.
– Есть нечто, о чем знают все, даже Дарена, но о чем не знаю я.
– Так и есть, - кивнул Бармин. – Есть некая важная информация, которая требует к себе самого серьезного отношения, но с тобой я этой информацией не поделился.
– Почему? – спросила Ульрика Катерина, но тут же сообразила сама:
– Хотя постой! Это из-за Карла Августа?
– Ты весьма проницательна.
– Есть что-то, что он должен был тебе сообщить, но не сообщил?
Все-таки она была чрезвычайна умна, да и в политике поднаторела.
– Он король, - возразил Ингвар, - и ничего не должен одному из князей соседнего государства.
– Возможно, - согласилась герцогиня, - но ты не просто князь. А я не просто твоя жена, я еще и кронпринцесса Шведского королевства.
– Что ж, ты все верно поняла, - кивнул Бармин. – Если честно, я ждал от твоего брата, что он станет воспринимать меня в качестве союзника. Но, по-видимому, ошибся. И теперь все упирается в вопросы доверия. Кому принадлежит твоя преданность, Рикке?
– Ты мой муж, - ответила Ульрика Катерина.
– Моя верность принадлежит тебе.
– Но ты лояльна своей родине и своему брату-королю?
– Разумеется. А как иначе?
– Вот в этом и заключается вопрос, - чуть поморщился Ингвар, которому этот разговор был по-настоящему неприятен.
– Но изволь. Ты моя жена и ты в своем праве. Посмотрим, куда это нас приведет…
– Все так плохо? – нахмурилась женщина.
– Как посмотреть, - пожал Бармин плечами. – Дело идет к мировой войне. Я получил достоверную информацию, что между Австрийской империей и Данией заключен союз против нас и против вас, а, чтобы мы не смогли отбиться, на войну подписан Халифат. Однако это всего лишь внешний контур событий. Политический, в котором речь идет о государствах. Вторым, скрытым планом идет конфликт христиан с язычниками, а третьим – конфликт европейских конфессий с православными. То есть на повестке дня еще и серьезный внутренний конфликт, как в Великорусской империи, так и в Швеции. Сиречь, кое-кого подзуживают начать гражданскую войну.
– Когда ты об этом узнал? – голос женщины дрогнул.
– Чуть больше месяца назад…
– Карл Август не мог не знать, что что-то происходит…
– Ты права, - согласился Бармин с ее трактовкой вопроса. – Допустим, такой концентрированной информацией, какой, по случаю, владею я, твой брат не получил. Но я не верю, что он совсем ничего не знает. Почему же он нас не предупредил? Не знает? Если так, шведская разведка мышей не ловит, ведь по вражескому плану, Швеция тоже окажется под ударом. И снаружи, и изнутри. Датчане атакуют ее в первой волне, а христиане, скорее всего, воспользуются случаем и попробуют свергнуть языческую династию. Но, может быть, он все знает и уже давно готовится к отражению атаки, - ведь на что-то такое он намекал перед нашей свадьбой, - но решил придержать информацию? Тогда возникнет вопрос о доверии. Союзники себя так не ведут, и значит я имею право знать: верность к кому для тебя важнее, верность мне или брату?
– Ты сомневаешься во мне? – вопросом на вопрос ответила кронпринцесса.
– Нет, - честно признал Бармин. – Пока не сомневаюсь, но хотел бы быть уверен, что моя информация не уйдет к твоему брату. Вернее, можешь ему сообщить, что я получил неопровержимые факты подготовки к войне. Но скажи также, что это был последний раз, когда я отнесся к нему, как к союзнику. Больше односторонних подарков не будет. И это сразу же поставит тебя в крайне сложное положение. Если мы с ним не союзники, то чью сторону ты займешь в этом внутреннем конфликте?
– Вот как… - произнесла женщина раздумчиво, едва Бармин закончил говорить. – Это многое объясняет. Если я лояльна брату, ты мне доверять не можешь… Ты ждал все это время, что он с тобой свяжется?
– Да, - подтвердил Бармин. – Ждал. Давал ему возможность показать, что мы все еще союзники.
– Почему это должен доказывать он, а не ты?
– Подумай и поймешь, - снова пожал плечами Ингвар.
– Ты не глава государства, и возможностей получить такого рода информацию у тебя меньше. Он не мог ожидать от тебя то, что ты был вправе ожидать от него.
– Ты сказала.
Минуту или две они сидели молча. Даже друг на друга не смотрели, занятые своими мыслями.
– Я сегодня же вылетаю в Швецию, - нарушила наконец молчание Ульрика Катерина. – Поговорю с братом и обещаю, или он поймет, какую совершил ошибку, или я поклянусь кровью в верности Северной марке и откажусь от титула кронпринцессы.
– Это лишнее, - покачал головой Бармин. – Просто скажешь мне, на что я могу рассчитывать.
– Это я тебе и сейчас могу сказать, - покачала головой кронпринцесса. – Ты мой муж, моя лояльность принадлежит тебе. Клянусь, я не передам брату ни единого слова из того, что ты не захочешь ему сообщить. Я предана тебе, хотя и то правда, что рвать с братом, с родиной, мне не хотелось бы…
2. Восьмое февраля 1984 года
Ульрика Катерина улетела в Гетеборг седьмого февраля утром, а Дарена – на Аляску тем же днем вечером. В отличие от кронпринцессы, Дарене предстояло лететь далеко и долго, и делать это, учитывая разницу в часовых поясах, лучше в ночь. Делегацию Бармин ей укомплектовал лучшими специалистами, которые и за ней присмотрят, - в смысле, в обиду не дадут, - и грамотно подскажут, но, разумеется, только шепотом, что и как следует делать в той или иной ситуации, что говорить, кого вербовать и какой товар выбирать. Идея была проста: сформировать на Аляске батальонную тактическую группу[2], усиленную танковой ротой и дивизионом самоходных гаубиц, натренировать, имея в виду боевое слаживание, и где-нибудь в апреле перебросить в район Юрьева, расквартировав по западному берегу Псковского озера.