Послушница тайной школы
Шрифт:
Глава 5
Баронесса лежит на кровати, а я пристроилась на полу у двери. Тощий матрасик ничуть не смягчает деревянные доски пола, но мне не привыкать. Перекатываюсь на спину и, уставясь в потолок, чувствую, что не засну, сна, как назло, ни в одном глазу. Прислушиваюсь и судя по тому как ворочается баронесса, ей тоже не спится. Стоило подумать о ней и сразу же всплыла целуя куча вопросов. Совсем юная девушка одна в ночном городе. Как ее вообще отпустили? Ладно я, пропащая душа, но она то аристократка. За ней конвой и толпа прислуги должна ехать. Странно это.
Терплю сколько могу, но все же, не удержавшись,
– Ваша милость, вы не спите?
Ответ приходит после небольшой паузы.
– Нет, что ты хотела, Мара?
– Раз уж вы не спите, – живо переворачиваюсь на живот и поднимаю голову, – Знаю, это не мое дело, но любопытно жуть. Скажите, что делает юная баронесса одна, в чужом городе, ночью и без охраны?
Вижу, как моя новая хозяйка резко приподнимается и садится, прислонившись спиной к стене. Ее нервное возбуждение передается и мне. Чувствуется, что тема очень болезненна для нее, и что она хранила ее в себе так долго, что та уже превратилась в невыносимый груз.
– Расскажите, – пытаюсь ей помочь, – легче станет. Мы ведь теперь вместе, и если я смогу, то буду рада помочь.
Минутное молчание, чувствуется, что ей хочется поделиться наболевшим, но и решиться тоже нелегко. Я больше не лезу. Захочет расскажет, а нет, так это ее тайна. Наконец, она все же решается и начинает говорить. Рассказывает про свое детство, про замок, друзей, как дралась с пацанами во дворе, ну прямо как я, мне тоже пришлось несладко и бывало места живого на мне найти было трудновато. Поэтому я прямо прониклась вся, слушаю, переживаю. Когда она дошла до того момента как граф ла Руа ворвался в замок, я уже вся на нервах была, дальше вообще жуть. С насилием я знакома не понаслышке, но такого, что она вытерпела, даже мне не доводилось. Потом настоящая сказка пошла, этот парень ее, Вийон ла Руа, поначалу я его просто возненавидела, но она так рассказывала о нем, что я вместе с ней начала его уважать за безбашенную отвагу и мужество, а уж под конец чуть сама не влюбилась и ревела вместе с ней в три ручья.
Наревевшись, спрашиваю ее.
– И что? Как же вы дальше-то будете?
Голос моей новой хозяйки чуть дрогнул, но тут же вновь наполнился уверенностью.
– Я решила, что нельзя его бросать там одного. Я должна пойти к королеве и просить ее о великодушии, ведь он раскаялся и готов добрыми делами искупить свою вину.
– Правильно, – у меня аж загорелись глаза, – пойдем к королеве. Она справедливая и сумеет оценить настоящую любовь. Говорят, у нее самой был роман с истмари… Ой! – Я прикусила язык. Говорить такое про королеву, это оскорбление. Можно и без головы остаться.
К счастью, она меня не расслышала и продолжила говорить.
– Сначала надо пойти к грандессе Элинии, заручиться ее поддержкой. Она мой сюзерен и без ее разрешения идти к королеве было бы непорядочно. К тому же, если честно, то без ее помощи вряд ли я вообще смогу попасть в королевский дворец.
Ну, в этом я уже не разбираюсь. Тут ей видней, и я просто поддакиваю.
– К грандессе, так к грандессе.
–
Просыпаюсь от того, что солнечный луч разбудил наглую, жирную муху, и она, не переставая, жужжит у меня над ухом. Когда и как я заснула, не помню, и на чем мы остановились тоже. Помню лишь, что собирались к грандессе, но не с утра же ведь. Закутываюсь в одеяло с головой и пытаюсь вновь заснуть, но короткого куска шерстяной ткани не хватает на все тело, и мои торчащие голые ноги предстают перед
– Мара, раз ты проснулась, принеси воды. Мне надо умыться и одеться.
Мать Всех Ветров, я же теперь служанка, – взлетаю на ноги и упираюсь взглядом в стоящую у окна баронессу.
– Все, Ваша милость, уже бегу. – Хватаю с покосившегося стола большой глиняный кувшин и несусь к двери.
Уже в дверном проеме оборачиваюсь и вижу смеющиеся голубые глаза.
– И вот еще что, Мара, зови меня Луиза. Думаю, так нам обеим будет проще.
– Хорошо, Ваша милость… Ой! – морщу от неловкости нос и тут же поправляюсь, – хорошо, Луиза.
Закрываю дверь и скатываюсь по лестнице. Где же у них здесь вода? – Стою в полутемном коридоре между залом и кухней.
– Эй, чего ищешь?
Верчу головой на звук и вижу здоровенного молодого мужика в белой, длинной рубахе с веревкой вместо пояса.
– Мне бы воды набрать для хозяйки. – Для убедительности поднимаю повыше зажатый в руке кувшин.
– А! – Мужчина расплывается в улыбке. – Это здесь, в кладовке.
Он протягивает руку и открывает скрипучую дверь рядом с собой.
– Я, Оли, сын хозяина, а тебя как зовут?
Несмотря на широко распахнутую улыбку, я просто кожей чувствую неприятности. Поэтому не тороплюсь отвечать, а подхожу и заглядываю вовнутрь. Там темно и пахнет плесенью. Поднимаю вопросительный взгляд.
– Здесь?
– Там у стены бочка стоит. – Хозяйский сынок радушно открывает дверь пошире.
– А что, света там нет? – Спрашиваю так, на всякий случай, потому что лезть в эту темень мне совершенно не хочется. А что делать, не могу же я вернуться с пустым кувшином в первый рабочий день. Зачем ей такая служанка?
– Не-а, – Взрыхлив вихры, парень скалится еще больше, – свечи только вечером зажигаем. Да ты не бойся, бочка здесь рядом, зайдешь сразу увидишь.
Видимо, придется идти, – кошусь на улыбчивого и бочком протискиваюсь в кладовку. Зайдя сразу же начинаю шарить рукой у стены в поисках бочки. Ничего. Зато слышу звук захлопнувшейся двери и чувствую жаркие, потные руки, лезущие мне под подол.
– Ты чья будешь-то, красотка? – Мокрые губы слюнявят мне ухо.
Ах ты, паскуда такая! – У меня от злости аж лицо перекосилось. – Я с ним как с человеком, а он, тварь…
У меня в подобных делах опыт большой, много их таких было, тех кто бесплатно, на халяву хотел попользоваться. Тут первое правило, сразу не орать и не дергаться. Он этого ждет и готов применить силу. Мужик, какой бы он не был, все равно сильнее, а уж этот гигант и подавно. Поэтому, засовываю злость поглубже и, не сопротивляясь, позволяю ему лапать себя. Пусть успокоится и расслабится.
Чувствую его сопение над ухом, его слюнявые губы на своей шее и терплю. Пока он за моей спиной ничего с ним не сделаешь. Надо развернуться, но этот гаденыш зажал меня так, что не шевельнешься. Хуже того, он уже задрал подол и давит всей массой, пытаясь меня нагнуть.