Посмертные приключения пастора и феминистки
Шрифт:
– Значит, и умереть не смогу.
Она помолчала опять и, осторожно выбирая слова, спросила:
– А вы были атеисткой при жиз…? Кхе, кхе! – она торопливо закашлялась в надежде, что не успела сказать лишнего, и перефразировала вопрос:
– Вы атеистических взглядов придерживаетесь? В бессмертие души верите?
Так. От стресса она, стало быть, отошла. Раз на философские темы потянуло. Что ж. Можно и побеседовать.
– Видите ли, преподобная
– Но боюсь, сейчас нам лучше перейти от размышлений на отвлечённые темы к практическим действиям. Мы только что спаслись от неминуемой гибели. А сейчас нам надо определить, куда это нас занесло и как отсюда выбраться. Для начала – хотя бы перекусить.
– Выбраться… – с горечью повторила госпожа пастор. Но спорить не стала.
– Да: выбраться, – ласковым голосом, каким говорят с несмышлёными детьми или с больными, подтвердила наследница древнего рода. – Идёмте поищем, где тут вокзал, телефон, телеграф…
«Всё бы им, борцам за свободы, телефоны, телеграфы подавай! – мысленно проворчала пастор, – Сейчас Смольный искать начнёт…» Но спорить не стала и безропотно пошла за предводительницей постсоветского дворянства или кто она там? Ах да! председательница движения феминисток.… Впрочем, эти подробности уже были не важны…
#
Кот Роланд понял, что рассчитывать ему отныне придётся только на себя. Из кирхи его ещё не выгоняли. Но он уже начинал чувствовать себя лишним. Ему ещё наполняли миску с едой. Но как-то уже нерегулярно и… Как-то без души что ли… А уж о том, чтобы поинтересоваться, как у него дела, или потрепать за ухом… Нет, об этом уже и речи не было.
Он вспомнил уютные вечера, когда пастор Моника Бергер что-то читала, или писала, или что-то готовила, а он устраивался где-то поблизости и дремал. Вроде бы каждый был занят своим делом, но при этом не чувствовал себя одиноким. А уж когда Моника садилась за стол поесть, конечно, она не забывала прежде всего наполнить его миску.
Их дружба началась с тех пор, как в один из холодных дождливых дней он, ободранный и голодный, добрёл до дверей кирхи. Вид у него был неказистый, умиления у прохожих не вызывающий. Из множества проходящих мимо людей никто не хотел ни покормить его, ни хотя бы сказать что-то ласковое. А если и пытался его погладить какой-нибудь ребёнок, то тут же слышался запрещающий голос: «Не смей
И вот вышла из кирхи госпожа пастор… Эх, да что там говорить! С тех пор Роланд обрёл своего человека, домашний очаг и регулярное питание. И имя тоже. Моника Бергер назвала его Роландом. В честь героя французского эпоса.
#
– Так. По крайней мере, это не какой-нибудь необитаемый остров. Дома, дороги, автомобили, – цивилизация, одним словом. Значит, есть транспорт, на котором можно отсюда выбраться. Мне никак нельзя тут прохлаждаться. Дел – по горло! Я ведь председатель фонда движения за женское равноправие! Как же там без меня? Это же вся жизнь остановится! И так уж, наверно, без меня шагу не могут ступить! Всё ведь только на мне держится. Всё я! Всё я.
Она с нетерпением тянула за рукав отстающую Монику.
– Вон видите? Маяк! Туда для начала и отправимся. По крайней мере, узнаем, что это за населённый пункт и как отсюда выбраться.
Моника грустно усмехнулась и, тяжело вздохнув, потащилась за энергичной компаньонкой. Изольде Мефодиевне не терпелось достичь цели как можно скорее, и она свернула с асфальтированной дороги на более прямой, как ей казалось, путь. Была бы её воля, она бы стрелой туда метнулась, – так ей не терпелось скорее отсюда выбраться и вернуться к борьбе за права многострадальных женщин.
Идти по берегу было труднее: ноги пробуксовывали в песке. Менее энергичная Моника совсем выбилась из сил. Впрочем, она не жаловалась. Ей было всё равно, и она равнодушно следовала за переполненной планами прогрессивной боярыней.
Наконец, они дотащились до здания маяка. Изольда Мефодиевна ринулась внутрь, оставив уставшего пастора отдохнуть на скамейке. Взобралась по винтовой лестнице на самый верх. Внутри не было ни души. Раздосадованная, но не обескураженная, она решила толкнуться в домик, прилегающий к маяку – по идее, там должен жить служитель маяка. Моника осталась ждать на скамейке.
Так. Сейчас спросит у служителя, где она находится и как отсюда выбраться. Правда, денег у неё с собой нет на билет. Но это не проблема. По интернету всё оплатит. Все логины и пароли она помнит. И служителю на чай тоже по интернету переведёт. Это всё дело техники. Только быстрее всё надо сделать. И так сколько уже времени потеряно! Пасторша ещё эта… Нет, бросить её она, конечно, не могла. Женская солидарность не позволяла. Но сколько же с ней мороки!
Конец ознакомительного фрагмента.