Посмертные записки Пиквикского клуба
Шрифт:
– Вы совершенно правы, – сказал мистер Пиквик, – но, мне кажется, особа, которую я имею в виду (тут он очень пристально посмотрел на миссис Бардл), наделена этими качествами; и вдобавок прекрасно знает жизнь и отличается острым умом, что может быть для меня в высшей степени полезно.
– Ах, мистер Пиквик! – повторила миссис Бардл, снова зарумянившись до оборки чепца.
– Я в этом уверен, – продолжал мистер Пиквик с возрастающей энергией, что случалось с ним всегда, когда он затрагивал интересовавшую его тему, – да, уверен, и, сказать вам правду, миссис
– Ах, боже мой, сэр! – воскликнула миссис Бардл.
– Вам может показаться странным, – любезно заметил мистер Пиквик, бросив добродушный взгляд на свою собеседницу, – что я с вами не посоветовался и даже не заговаривал об этом до тех пор пока не отослал сегодня утром из дому вашего сынишку, а?
Миссис Бардл могла ответить только взглядом. Давно уже боготворила она издали мистера Пиквика, а сейчас ее вдруг вознесли на вершину, до которой никогда не смели долетать даже самые нелепые и сумасбродные ее надежды. Мистер Пиквик собирается сделать ей предложение... он, действует обдуманно... отослал ее мальчугана в Боро, чтобы избавиться от него... какая предусмотрительность... какое внимание!
– Ну, что же вы по этому поводу думаете? – спросил мистер Пиквик.
– О мистер Пиквик, – отозвалась миссис Бардл, дрожа от волнения, – вы очень добры, сэр.
– Вы избавитесь от многих хлопот, не так ли? – продолжал мистер Пиквик.
– О! О хлопотах я никогда не думала, сэр, – ответила миссис Бардл, – и, конечно, я готова хлопотать больше, чем когда бы то ни было, чтобы только угодить вам. Но как вы добры, мистер Пиквик, – столько внимания к моему одиночеству.
– Совершенно верно, – сказал мистер Пиквик. – Я об этом и не подумал. Теперь вам всегда будет с кем посидеть, когда я приезжаю в Лондон. Само собою разумеется.
– Я должна считать себя очень счастливой женщиной, – заявила миссис Бардл.
– А ваш сынок... – начал мистер Пиквик.
– Да благословит его бог! – вставила миссис Бардл, всхлипнув в приливе материнских чувств.
– Теперь и у него будет товарищ, – продолжал мистер Пиквик, – веселый товарищ, в этом я уверен, он вашего сынка за неделю обучит таким штукам, каким тот и за год бы не научился, – и мистер Пиквик благодушно улыбнулся.
– Ах, мой милый... – произнесла миссис Бардл.
Мистер Пиквик вздрогнул.
– О милый, дорогой, славный мой шутник! – воскликнула миссис Бардл и без дальнейших церемоний встала со стула и обвила руками шею мистера Пиквика, сопровождая свои действия водопадом слез и всхлипов.
– Господи помилуй! – воскликнул пораженный мистер Пиквик. – Миссис Бардл, милая моя... боже мой, ну и положение... умоляю вас, будьте благоразумны. Миссис Бардл, оставьте – вдруг кто-нибудь войдет...
– О, пусть входит! – самозабвенно воскликнула миссис Бардл. – Я вас никогда не покину! Милый, славный, добрая душа! – И с этими словами миссис Бардл еще крепче обхватила мистера Пиквика.
– Помилосердствуйте! – неистово отбивался мистер Пиквик. – Я слышу, кто-то поднимается по лестнице. Оставьте меня, оставьте, это –
Но как мольбы, так и протесты не достигли цели, ибо миссис Бардл потеряла сознание в объятиях мистера Пиквика, и не успел он усадить ее в кресло, как в комнату вошел юный Бардл, а вслед за ним мистер Тапмен, мистер Уинкль и мистер Снодграсс.
Мистер Пиквик остолбенел и лишился дара речи. Он стоял, держа в объятиях драгоценную ношу, и тупо глядел на физиономии своих друзей, даже не пытаясь с ними поздороваться или дать объяснение. Те в свою очередь уставились на него, а юный Бардл в свою очередь уставился на всех присутствующих.
Изумление пиквикистов было так велико, а замешательство мистера Пиквика столь безгранично, что они могли бы остаться в тех же позах, пока леди не пришла с себя, если бы тому не помешало в высшей степени прекрасное и трогательное выражение сыновней привязанности со стороны ее юного отпрыска. Одетый в узкий костюм из полосатого плиса с медными пуговицами солидных размеров, он стоял сначала у двери, изумленный и растерянный; но мало-помалу в его еще незрелом мозгу зародилась мысль, будто матери был нанесен какой-то ущерб, и, считая мистера Пиквика виновником, он издал устрашающий и дикий вопль и, наклонив голову и рванувшись вперед, атаковал спину и ноги бессмертного джентльмена, награждая его ударами и щипками, какие только позволяли сила его рук и крайнее возбуждение.
– Уберите этого чертенка! – простонал измученный мистер Пиквик. – Он взбесился!
– Что случилось? – вопросили три ошеломленных пиквикиста.
– Не знаю, – раздраженно ответил мистер Пиквик. Уберите мальчика! (Тут мистер Уинкль оттащил в дальний конец комнаты занятного юнца, продолжавшего вопить и отбиваться.) А теперь помогите отвести эту женщину вниз. – Ах, мне уже лучше... – слабо простонала миссис Бардл.
– Разрешите проводить вас вниз, – предложил всегда галантный мистер Тапмен.
– Благодарю вас, сэр... благодарю вас! – истерически выкрикнула миссис Бардл, после чего была отведена вниз вместе со своим любящим сыном.
– Постигнуть не могу, – сказал мистер Пиквик, когда его друг вернулся, – постигнуть не могу, что случилось с этой женщиной. Я объявил всего-навсего о своем намерении нанять слугу, а с ней случился весьма странный припадок, который вы изволили наблюдать. Очень странно.
– Очень! – подтвердили трое друзей.
– Поставила меня в чрезвычайно неловкое положение, – продолжал мистер Пиквик.
– Очень неловкое! – ответствовали его ученики, тихонько покашливая и недоверчиво переглядываясь.
Такое поведение не ускользнуло от внимания мистера Пиквика. Он заметил их недоверие. Ясно, что они его подозревали.
– Там, в коридоре, ждет какой-то человек, – сказал мистер Тапмен.
– Это тот самый, о котором я вам говорил, – подхватил мистер Пиквик. – Сегодня утром я послал за ним в Боро. Снодграсс, сделайте милость, велите ему войти.
Мистер Снодграсс исполнил просьбу, и перед ними тотчас же предстал мистер Сэмюел Уэллер.