Посмотри на меня
Шрифт:
– Ты засранец! – кричу я в подушку.
– Почему с тобой все вечно заканчивается дракой? – интересуется он, и в его голосе слышится ирония. – Какая ты, однако, привередливая.
– Я? Это ты улегся так, как будто хочешь меня трахнуть!
Он смеется мне в ухо низким хрипловатым смешком.
– Поверь мне, красотка, если бы я хотел трахнуть тебя, то давно бы это сделал.
Я борюсь с ним еще самую малость.
– Что ж, наверное, даже хорошо, что ты меня терпеть не можешь. Поэтому мне не о чем беспокоиться.
Не иначе как это плод моего воображения,
Неужели его и впрямь распаляет борьба со сводной сестрой?
– Если подумать… немного секса на почве ненависти может быть даже забавно.
Его губы касаются моего уха, и у меня перехватывает дыхание. От этой мысли живот наполняется жаром. Он серьезно?
В конце концов я перестаю бороться и сопротивляться его хватке. Более того, ловлю себя на том, что прижимаюсь к нему бедрами, как будто намеренно хочу наткнуться на растущую эрекцию в его брюках.
– Гаррет, – шепчу я, и энергия между нами быстро меняется с игривой на какую-то другую.
– Ты хочешь, чтобы я слез с тебя? Просто так и скажи мне, Мия.
Но я ничего не говорю. Отрываю голову от дивана и, чувствуя на щеке его дыхание, поворачиваю лицо ровно настолько, чтобы его рот оказался всего в дюйме от моего. Его руки, которые только что яростной, болезненной хваткой сжимали мои запястья, скользят к ладоням, и наши пальцы переплетаются.
Он снова с силой трется об меня. Я издаю громкий стон и отодвигаю бедра назад.
Мы зашли слишком далеко. Нам нельзя этого делать, и я до сих пор толком не знаю, что происходит, но как же сильно нам обоим этого хочется! Поэтому я молчу.
Его губы касаются моих шеи и щеки, скользят к мочке уха, и Гаррет шепчет:
– Что это за новая работа, о которой ты мне не рассказываешь, Мия?
– Не могу тебе сказать, – отвечаю я, вертя головой в поисках его губ.
– Хочешь, я потрогаю тебя? – спрашивает Гаррет, скользя одной рукой по моему телу и втискивая ее куда-то между животом и диваном.
Его пальцы касаются чувствительной плоти ниже моего пупка, и между ног сразу становится влажно. От его прикосновения по коже как будто пробегает ток.
Я теряю дар речи. Это слишком странно озвучивать, но, боже, да, я хочу, чтобы он трогал меня.
Поэтому я тихо всхлипываю и невнятно мычу.
– Тогда скажи мне. Не держи от меня секретов.
– Нет, – бормочу я, извиваясь под его телом, отчаянно пытаясь направить его пальцы туда, куда мне нужно.
Это безумие. Всего пару часов назад я болтала по видеосвязи с Дрейком, а теперь на полпути к сексу со сводным братом. Что происходит?
Затем, без предупреждения, его тело отрывается от дивана, и я больше не чувствую тяжести веса Гаррета. Я резко сажусь и изумленно смотрю на него.
– В чем дело?
Он смеется и пожимает плечами.
– Если ты чего-то хочешь, то должна быть в состоянии что-то
Гнев обжигает меня с такой силой, что я хватаю декоративную подушку и со злостью швыряю ее ему в лицо.
– Подонок!
Спрыгнув с дивана, мчусь к лестнице. Я была пластилином в его руках. Он заставил меня стонать и пускать слюни, как кошку в течке. Это унизительно.
– Ты такой придурок.
– Если ты передумаешь, я буду ждать здесь, внизу! – кричит Гаррет мне вдогонку, но я уже на полпути вверх по лестнице.
Тело все еще гудит от возбуждения, но я не собираюсь возвращаться к нему. Ему никогда больше меня так не поймать.
Правило № 8: Задница есть задница, независимо от того, попали ли вы в нее или восхищаетесь ею
Утренняя пробежка далась мне с трудом. Тяжелее, чем обычно. Встать с постели. Надеть кроссовки. Выйти за дверь.
Как же тяжело!
Но я это сделал. Отбросив прочь отвратительное, подкарауливавшее меня уныние, которое иногда поднимает свою уродливую голову, я, хотя и чувствовал себя дерьмово, отправился бегать. И неважно, что милю я одолел за одиннадцать минут или что семь раз хотел остановиться. Главное, я ясно дал понять на девятимильном кольце, что еще куда-то гожусь.
В моей голове продолжают прокручиваться события прошлой ночи… или сегодняшнего утра. Во время всей пробежки мысли носились по бесконечному кругу стыда, сожаления и отвращения. Неужели я зашел слишком далеко? Это новая территория в моих отношениях с Мией, ведь все, что я умею, – дразнить ее. Но я не хочу ее пугать и уж точно не хочу причинять ей боль. И, конечно, я не должен был принуждать ее, но в свою защиту скажу: я действительно думал, что это просто игривая борьба. Откуда мне было знать, что мой член так возбудится?
Одно можно сказать наверняка… То физическое влечение, которое я хотел исследовать, определенно живо и здорово.
На миг отбросив стыд и отвращение, я вспоминаю, каким нежным было ее тело в моих руках, как быстро я возбудился, когда она прижалась ко мне, как приятно она пахла и как сильно мне хотелось, чтобы член проник в нее, сделал ее моей. По-настоящему моей.
Вот это да. Откуда, черт возьми, это взялось?
Когда в последний раз у меня была подобная мысль или желание? Уже и не вспомнить.
Я давно смирился с тем, что меня не тянет к телкам. Стремление к сексу исчезло. С меня довольно того, чтобы стоять в сторонке и просто наблюдать. Секс давно стал для меня зрелищным видом спорта. Тогда почему сейчас? И зачем трахать именно ее?
Возможно, во всем виноваты Эмерсон и Чарли. То, как они смотрят друг на друга, прикасаются, постоянно льнут друг к другу, как будто они части единого целого. Это издевательство над моим рассудком. Это заставляет меня хотеть того, чего я – как всегда клялся – не хочу. И это по-прежнему правда. Идея свиданий меня абсолютно не привлекает.