Пособие для начинающих шантажистов
Шрифт:
Вика стукнула рукояткой пистолета по столу и шкаф качнулся в такт моему вздрагиванию.
– Так ты слова не даешь вставить, – обиженно проговорил Шурик, – Я как раз хотел тебе рассказать…
Вика явно нервничала, посему не могла молчать.
– Меня не интересует, что ты хотел! – она снова направила дуло пистолета на моего бывшего мужа, – Меня теперь интересует, только то, чего хочу я! А я хочу засадить тебя в тюрьму за вымогательство. Понятно?
– Что ж тут непонятного. Успокойся, – Шурик выставил руки вперед ладонями и
– Не приближайся! Я стану стрелять! Ты думал, что я безропотно приму твои условия игры? Надеялся, что беспомощно буду ждать своей участи, да? Нет!– в глазах Вики блеснули слезы, – Я просто убью тебя!
– Ты не сделаешь этого!– Шурик, медленно приближаясь к столу Виктории, заговорил тоном гипнотизёра, – В приемной полно народу, выстрел услышат, зачем тебе хладный труп в собственном кабинете? Слишком много будет свидетелей, не валяй дурака… Вика, да что с тобой? Успокойся, я не причиню тебе вреда… Я люблю тебя.
Я хотела, было, вмешаться и остановить это безумие, но последние слова бывшего мужа повергли меня в шок. Я замерла. Мне слово «люблю» Шурик говорил всего два раза в жизни. Первый – когда предлагал выйти замуж, второй – когда отговаривал меня разводиться. Вот, оказывается, как надо добиваться признания от мужчины! С оружием в руках, в буквальном смысле этого слова.
– Поэтому ты решил испортить мне жизнь? – Виктория, тем временем, занималась самым жутким в данной ситуации делом – накручивала себя, – Поэтому ты шантажируешь меня и похищаешь моего ребенка? Поэтому ты вымогаешь из меня деньги?
– Нет, не поэтому! – Шурик тоже повысил тон. Секретарша, привыкшая к тому, что в кабинете начальства иногда кричат, и не думала вмешиваться.
– А почему?
– Да не почему! – совсем запутался Шурик.
– Перестань хамить, а то я и вправду пристрелю тебя! – проговорила Виктория.
– Восхитительно! – Шурик почувствовал, что противник в замешательстве и перешел в наступление, – Человек, безоговорочно выкладывающий за чистоту собственной репутации двадцать тысяч долларов, собирается пристрелить честного гражданина прямо у себя в кабинете!
Что он говорит?! Что он делает?! Известие о том, что Шурик знает о шантажисте, явно утвердило Викторию в её намерениях.
– Это уже не твоё дело! – нервно улыбнулась она, – Не переживай, твоя смерть никак не отразится на моей карьере!
И тут мое воображение зачем-то подкинуло мне следующий вариант дальнейшего развития событий.
Виктория зло щурится, сжимает пистолет обеими руками и хладнокровно нажимает на курок. Шурик мягко оседает обратно в кресло, охая и хватаясь за грудь. С уголка его губ вытекает алая струйка. «Убили! Убили!» – шепчу я, но, не в силах пошевелиться, продолжаю прятаться в этом проклятом шкафу. Виктория спокойно сдергивает штору с окна (наконец-то я поняла, почему в её кабинете не висят жалюзи) и накрывает ею труп. После чего делает несколько звонков и, деловито поплевав на пальцы,
– Ужасный несчастный случай! – вздыхает Виктория, протягивая коротенькому врачу с длинными рыжими усами денежные купюры, вытаскивая их из сумочки по одной.
– Ужасный! – соглашается врач.
Тело увозят.
– Я даже не представляю, как мне дальше жить! Он умер от инфаркта прямо на моих глазах, прямо в моём кабинете! – сладко шепчет Виктория появившемуся тут же милиционеру невероятно огромного роста. Тот прижимает рыдающую Силенскую к груди, страстно вздыхает и, бешено вращая зрачками, бубнит что-то о соболезнованиях.
– Он пытался нанести вред моему ребенку, я должна была обороняться! – пафосно заявляет Вика осуждающе качающему головой ангелу с фотоаппаратом, залетевшему в кабинет сквозь форточку незашторенного окна.
Ангел фотографирует Силенскую и угрожающе заявляет.
– Теперь у меня есть, с чем выступить против вас на страшном суде, девушка!
– Пятьдесят тысяч долларов вас устроят? – вскидывает брови Виктория.
«Нет! Нет! Нет!» – мысленно закричала я, мотая головой. «Я не собираюсь отдавать своё сознание всякой чуши!» «Этого не будет!» – приказала я мирозданию, вспомнив о своем пророческом даре. Оно и не думало подчиняться.
– Итак, ты скажешь мне, где плёнка? – Виктория сощурилась и взялась обеими руками за пистолет. Без сомнения всё это происходило уже в реальности.
Я подумала о тяжком бремени дара и покрылась холодным потом.
– Не могу сказать, – начал говорить Шурик.
В этот момент я не выдержала.
– Нет! Нет! Нет! – вслух закричала я и выпрыгнула из шкафа.
От испуга и неожиданности Виктория нажала на курок. Шурик охнул и мягко осел обратно в кресло, прижав руку к груди. Дальнейшие события я видела, как во сне.
– Он не шантажист! – орала я, забирая из рук бледной Виктории пистолет, – Он всю ночь просидел на работе! Я проверяла! Он мой муж! Бывший муж!
– Это правда! – громко подтверждал Шурик, не отрывая руку от ставшего вдруг темно-красным пиджака.
– Врача! Скорее врача! – кричала Виктория, распахивая дверь кабинета, – Скорее врача! – повторяла она в аппарат внутренней связи и даже, для верности, в форточку.
Виктория сорвала с окна штору и пыталась перевязать ею рану Шурика.
– Со мной всё в порядке, не беспокойся, любимая, – голосом умирающего шептал Шурик и я, понимая, что реплика обращена не ко мне, в сотый раз порывалась обидеться и уйти, но оставалась, осознавая собственную необходимость здесь. Окончательно убедившись, что бывший муж жив, а значит, моё воображение ошиблось в своем пророчестве, я подняла голову к потолку и вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, по-цирковому воскликнула «Оп-п!» и поклонилась, констатируя таким образом пространству свою локальную победу над мирозданием.