Посох царя Московии
Шрифт:
— В какой-то мере, да… — Бомелиус замялся. — Но не совсем.
Френсис Уолсингем благожелательно улыбнулся.
— От имени ее королевского величества, — сказал он выспренно, — я хочу выразить вам признательность за то, что вы так ловко устранили с политической арены Московии победителя хана Девлет-Гирея князя Михаила Воротынского. Это вам… — С этими словами Уолсингем передал Бомелиусу увесистый кожаный мешочек с золотыми монетами.
Ему было хорошо известно, что ради золота лекарь пойдет на любое преступление. Патологическая жадность Бомелиуса к деньгам вызывала у начальника тайной королевской службы отвращение, но тайным агентом лекарь
Бомелиус рассыпался в благодарностях. Действительно, с Воротынским он ловко управился. Для этого ему пришлось опоить Иоанна Васильевича зельем, туманящим ум, а также найти холопа, который под пыткой «сознался», что князь Михаил Воротынский хотел околдовать царя. Совсем потерявший голову Иоанн Васильевич лично рвал Воротынскому бороду, обзывая его разными нехорошими словами, и подсыпал горящие угли под бока князя во время пытки.
Бедный князюшка, который так и не сознался в ворожбе, по дороге в ссылку умер, испив кубок с целебным настоем трав. Бомелиус невольно ухмыльнулся. Знал бы Воротынский, кто готовил ему этот напиток…
Конечно, с холопом пришлось повозиться. Проспиртованного насквозь мужичка долго не брали ни наркотики, ни гипнотическое воздействие. Но в конце концов, превратившись в бесчувственного чурбана, болтающего как попугай, он сделал свое черное дело.
— Вы должны через бояр и лично внушать Иоанну Васильевичу мысль, что его восшествие на престол Речи Посполитой принесут ему и Московии неисчислимые беды, — продолжал Уолсингем. — Составьте новый, самый «верный» гороскоп, опоите его какой-нибудь гадостью, наконец подскажите царю мысль жениться в очередной раз… в общем, вам виднее, как действовать… но чтобы Иоанн Васильевич выбросил из головы предложение поучаствовать в конкурсе претендентов на трон Ягеллонов. Теперь понятно?
— Да, сэр, — уверенно ответил Бомелиус.
— Если ваша миссия увенчается успехом, вы получите награду. А чтобы вам было легче справиться с заданием, я оставляю вам верного человека. Какое-то время он будет у вас в услужении. Зовут его Томас. У Томаса много разных специфических талантов… — Уолсингем скупо улыбнулся. — Вы скоро в этом убедитесь…
Когда начальник тайной королевской службы попрощался и ушел, Бомелиус смахнул пот со лба и облегченно вздохнул. А затем, взвесив в руках кошелек с золотыми, победоносно рассмеялся — все идет отлично! Его ценят и Уолсингем, и царь Московии. Еще три-четыре года службы при дворе Иоанна Васильевича, и он наконец исполнит свою мечту — станет очень богатым человеком.
Ворон, который подслушивал разговор Уолсингема и Бомелиуса, сидя на чердаке возле вьюшки [132] , озадаченно почесал в затылке. Странно, думал он, купец вроде немец, а разговаривает на совсем незнакомом Ивану языке.
«Чтой-то темнит мой хозяин, — размышлял он озабоченно. — Мне, конечно, нет никакого дела до его забот, но ухо нужно держать востро. Неровен час окажется, что Бомелий замешан в каком-нибудь заговоре, тогда и мне несдобровать. Сначала меня замесят, как тесто, затем поджарят на угольях или сварят в кипятке, а потом повесят сушиться. Думай, Иван, соображай! И бди…»
132
Вьюшка — задвижка в печной трубе.
Глава 12. Дорожное приключение
Глеб снял брезентовый чехол, похлопал по капоту машину, окрашенную в защитный цвет, и сказал:
— А вот и наш старичок Росинант мощностью в девяносто две лошадки. Несмотря на свой солидный возраст, довезет куда хочешь. Давайте сюда ваши вещички.
— Это что за уродец?! — удивилась Дарья.
— Не обижайте благородный механизм. Я купил его не очень давно, подержанным, тогда он назывался УАЗ-469 багги, и внес в него некоторые технические усовершенствования. Например, поставил лебедку, чтобы машина могла вытащить саму себя, случись ей где-нибудь застрять. Приварил более мощные дуги; это ежели придется кувыркаться — чтобы прическу не шибко испортить. Усилил бампер — теперь мой «бычок» может без особых последствий для себя бодаться с любой легковушкой, встроил дополнительный бак для бензина… Ну и, естественно, капитально отремонтировал движок.
— И все равно, вид у вашего «бычка» не ахти какой. Я бы сказала — убогий.
— Так ведь не в Москву на выставку достижений автопрома едем. В Тмутаракань, судя по вашей карте. А там и болота, и лесные участки, и колдобины, и овраги с ярами. И потом, бегает он вполне прилично. Скоро убедитесь. А что касается дизайна… ну, извините, как получилось. Зато машину можно оставлять где угодно, никто на нее не позарится.
— Кто бы спорил… — иронично ухмыльнулась девушка и уселась на свое место.
— Ну что, помолились — и в путь?
— Я не верующая… — буркнула девушка.
— Это я к слову. А насчет веры… м-да… оставим этот диспут на потом.
Глеб выехал из гаража, закрыл ворота, и «уазик» бодро покатил по утреннему городу. Настроение у Глеба было отменным, но какая-то мелкая заноза, засевшая в подсознании, все время мешала сосредоточиться. И это уже был тревожный симптом.
Тихомиров-младший обладал одним странным качеством, как говорил отец, доставшимся ему в наследство от предков — даром предвидения. Иногда оно даже пугало Глеба.
Некоторые события, происходившие с ним, напоминали дежавю. Часто он заранее знал, что случится с ним, но очень редко прислушивался к этому внутреннему голосу. Наверное, из-за авантюрного характера, подталкивающего Глеба на безрассудства.
Вот и сейчас он знал практически наверняка, что впереди их ждут большие неприятности, притом очень скоро, и тем не менее рулил с бесшабашным видом и даже что-то тихо напевал себе под нос, так как Дарья замкнулась и не поддерживала разговор.
Прежде чем выехать из гаража, Глеб долго наблюдал за улицей перед домом. Но ничего подозрительного не заметил. Это, конечно, не говорило ни о чем — наблюдатель мог затаиться где угодно; да хоть в пустом киоске неподалеку от дома. «А, была не была! Чему быть, того не миновать», — решил Глеб; подобные ситуации случались и раньше, правда, до киллеров дело не доходило.
Обычно конкуренты устраивали за ним слежку, чтобы узнать местонахождение прибыльных раскопок. (Такие вещи утаить очень сложно.) В городе его никто не тронул бы и пальцем, чего нельзя было сказать о «поле». Там все выглядело иначе. Среди «черных» археологов случались даже очень серьезные стычки, иногда доходившие до смертоубийства. В особенности, если в дело вмешивались бандиты.
Ночь выдалась беспокойной. Отец пришел поздно, когда девушка уже спала, и они долго беседовали о предстоящей Глебу поездке в Суздаль. Николай Данилович тревожился, но, зная упрямый характер сына, оставил попытки переубедить Глеба. Он лишь просил постоянно поддержать с ним связь.