Посох. Тетралогия

Раткевич Сергей

– Покажет? – изумился Курт.

– В шаре, разумеется! – развеселился Зикер. – Или ты решил, что Архимагистр сидит у меня в соседней комнате?

– С тебя станется, Зикер, – покачал головой Курт.

– Да нет, не станется, – отчего-то погрустнел черный маг. – Ну так что – звать Тенгере?

– Ну… наверное… – Курт чувствовал себя полным идиотом. Найти нечто похищенное! Да ведь для этого не разведчиком, а сыскных дел мастером быть нужно! А из него и разведчик-то… если б не Мур с его мудрыми советами – давно бы

опозорился.

– Йоштре всего лишь предположил, что это Архимагистр во всем виноват, – заметил Курт.

– Ну, вот и познакомишься с одним из главных подозреваемых, – кивнул Зикер и. сосредоточившись, мысленно позвал ученика.

– Архимагистра? – входя спросил Тенгере. – Привет, Курт!

– Привет, Тенгере, – откликнулся Курт. – Архимагистра. Мне.

– Архимагистра, – кивнул Зикер. – Ему.

Тенгере кивнул и в его руках возник волшебный шар.

– Иди сюда, Курт, – позвал он, садясь в кресло и устраиваясь поудобнее.

В Башне стремительно темнело. Бившее в открытое окно солнце было не в состоянии одолеть наведенный сумрак. Едва возникшие сумерки тут же уступали место своим более темным сородичам. Еще, еще и еще… На Башню Зикера все стремительней и стремительней накатывали волны ночи. Вот уж и звезды замерцали. Это была глухая, молчаливая ночь. Лишь где-то, страшно далеко, смутными голосами выли волки. Ночь. Самая настоящая ночь.

– Так удобней работать, – пояснил Зикер. – Архимагистр все-таки. И… будь осторожен, Курт. С твоей дурацкой удачей ты вполне способен нырнуть прямо в шар и оказаться прямиком в лапах Архимагистра.

– Нужно же мне до него как-то добраться, – вздохнул Курт.

– Нужно, – кивнул Зикер. – Тебе – до него. А не ему – до тебя. Уяснил?

– Уяснил, – сказал Курт.

– Приступай, – скомандовал Зикер своему ученику.

– Приступаю, – отозвался Тенгере, засовывая руки в мерцающий магический шар.

Шар засветился, завертелся, подмигнул пугающим магическим глазом и…

– Вот он – Архимагистр… – прошептал Тенгере.

Сначала Курт не увидел ничего. Потом «ничего» распахнулось…

Он увидел паука, восседающего в центре паутины. Ослепительно сверкающего наука. Золотого паука на золотой паутине. Паутина прикреплялась к сотням и тысячам крохотных точек.

– Это миры, Курт, – шепотом подсказал Зикер.

– Миры?! – ошарашенно выдохнул Курт.

– Миры, – кивнул Зикер. – А паутинки – дорожки к ним.

– Но… если Архимагистр одинаково достигает всех этих миров… почему он так вцепился в наш? – спросил Курт.

– Он мог вцепиться в любой другой, – ответил Зикер. – Видимо, нам просто не повезло. И потом, мы ведь не знаем, чем он занят в других мирах.

– Мерзкий какой паук… – пробормотал Курт. – Хоть и красивый, конечно…

– Однако забавно ты все это видишь, – продолжил Зикер. – Все прочие видят чудесный замок в центре паутины. И смею тебя уверить –

он там есть. Один лишь ты увидел паука.

– Ну, это же логично, – вмешался Тенгере. – Раз есть паутина – должен быть и паук.

– Я, наверно, просто не умею… замок увидеть, – смутился Курт.

– Я постараюсь помочь, – сказал Тенгере.

Его пальцы задвигались, то чуть касаясь мерцающих линий, то связывая их меж собой, то лаская их, словно струны…

«Вот у кого бы на сиде играть получилось! – вдруг подумалось Курту. – Попробовать, что ли, достать из уха тот, эльфийский, да и предложить сыграть?»

Но в следующий миг эта мысль навсегда вылетела у него из головы, ибо сверкающий паук куда-то исчез, пространство распахнулось, каждая паутинка превратилась в широкую дорогу, а посреди этих дорог воздвигся выше всяких небес замок. Величественный и прекрасный. Он был так прекрасен, что дух захватывало. Он был столь восхитителен, что слезы набежали на глаза. За счастье смотреть на него, – вот просто – смотреть, – жизни было не жалко. Ни своей ни чужой… ничьей. А там… внутри… Курт сладко застонал и потянулся к шару. Это ерунда, что через шар в гости не ходят, это пустяки, что он и вообще ничего такого раньше не делал, он же всего на минуточку, вот только посмотрит чуток и все… стоять… смотреть-дышать этой красотой… растворяться в ней… исполнять все прихоти хозяина чудесного замка… он теперь знал, с непреложностью знал, что и Щит Оннера, и Орден Беглых Магов – там, в этом замке, но это не имело никакого значения, ровным счетом никакого. Разве что… они уже там – счастливые, а он – еще здесь… несчастный. Он даже и представить себе не мог, как он одинок и несчастен… ведь у него же никого нет… совсем никого… пустота… пустота вокруг… тогда как там, в замке… ведь главное – что? Главное – делать то, что тебе скажут… потому что это правильно, а как же иначе?

Резкая пощечина встряхнула его голову, оборвав сладостный сон. Курту показалось, что на него внезапно выплеснули ведро раскаленной ледяной воды, и он заорал от неожиданности и боли.

– Прости, я не мастер ставить шишки на лбу, – виновато сказал Зикер. – Но то, что с тобой происходило, следовало немедленно прервать.

Курт уставился на Зикера с таким видом, словно готов в клочья его разорвать. Да, собственно, так оно и было.

Да. Так. Разорвать. В клочья. И не только разорвать, а и…

– Я – невкусный, – усмехнулся Зикер.

«Невкусный, говоришь?»

Курт тяжело помотал головой, наконец осознавая происходящее.

– Может, ты и не мастер ставить шишки на лбу, но пощечины у тебя просто замечательные, – проговорил он. – Можно еще одну?

– Для хорошего человека – всегда пожалуйста! – ухмыльнулся Зикер. – Подставляй другую щеку!

– А почему другую? – с любопытством спросил Тенгере.

– А для симметрии, – ответил Зикер.