Посол без верительных грамот (сборник)
Шрифт:
Асмодей вел лодку, ориентируясь по Гарунам: они оставались позади, одна левее, другая правее, – он ощущал их спиной. Высоту киборг регулировал гравитатором, тягу создавал один из сохранившихся моторчиков, а на защиту Асмодей использовал и свои с Аркадием скафандры, и генераторы разбившейся авиетки, и переносной хронотрансформатор.
– Летим в броне, – похвалился он, когда лодка взмыла над мертвым лесом. – Если рангуны напустят резонансы, то потрясет, но не разорвет.
Внизу мелькали унылые картины: оголенные холмы, пустынные озера – и по зеркальной гладкости воды, не оживляемой дуновением ветра, виделось, что и вода мертва. Скорбный пейзаж озаряли двойным
– А хроноворотов все нет! И мы все летим! – порадовался Асмодей.
Его замечание пробудило Ланну. Дилон пожаловался:
– У меня путаются мысли. Близится хроноворот.
Киборг, не любивший, чтобы сомневались в его способностях, объяснил понуро сидевшему дилону, что в его наборе ощущений каждое гораздо сильней человеческого, а это что-нибудь да значит. Так вот, все его ощущала пока не предвещают непорядка.
– Такое смятение в голове! – еще унылей ответил дилон. – Мысли – как огоньки… Вспыхивают, погасают…
Вскоре Асмодею представился случай продемонстрировать чувствительность своих ощущал. Он сбросил скорость и, склонив вниз рогатую голову, стал во что-то всматриваться. Аркадий спросил, что случилось. Асмодей ответил нерешительно – нерешительность ни для каких ситуаций не была у него запрограммирована:
– Вдруг запутался… То вижу, то не вижу!..
– Зрение ослабло? Ты же всегда хвалился, что твои глаза – разновидность оружия, а не тривиальные приемники света.
– Аркадий! Выпусти на меня льва – с одного взгляда опрокину, я такой. Но вон тот лес впереди… Появляется и пропадает…
Лес был как лес – мертвый, темный, на стволах смешивалось голубое сияние одной Гаруны с яркой белизной второй. Кроме этого смешения красок, Аркадий ничего не разглядел в приближающемся лесу. Асмодей закричал:
– Мы в царстве привидений! Запускаю защиту!
Теперь и Аркадий увидел, что лес впереди то светлеет, то темнеет. Он огляделся. Позади простиралась лишенная трав и деревьев пустыня, она стиралась в дымке. Справа поблескивало озерко, его блеск разгорался и притушивался, оно то выступало сверкающей чашей в пустыне, то неразличимо сливалось со своими берегами. Аркадий снова повернулся к лесу. Лес появлялся и исчезал, как будто какой-то густеющий полог то накрывал, то открывал его.
– Разнотык времен? Не так ли? – Аркадий тронул за плечо дилона. – Схлест противоположных потоков времени? Что теперь делать?
Ланна бормотал, что его угнетает неведомая сила, он не способен сосредоточиться. С Асмодея слетела бодрость – даже во время падения авиетки он выглядел уверенней.
– Аркадий, нас то выносит в будущее, то отбрасывает в прошлое.
Один рог Асмодея сиял голубым от левой Гаруны, второй раскаленно сверкал от Гаруны правой, – и от такого свечения киборг казался двуликим. Лодка подлетала к лесу. Реальные деревья превращались в призраки, но полностью не пропадали – полустерлись, каждое продолжало слабо обрисовываться, а затем снова восстанавливалось.
Аркадий потряс дилона.
– Ланна, сколько лет живут на Дилоне деревья – вон те, что под нами?
Немалое усилие понадобилось дилону, чтобы во взгляд воротилась осмысленность. Он ответил и снова закрыл глаза:
– По вашему счету этим деревьям лет сорок.
– Отлично! Асмодей, мы залетели в хронобой. Потоки времени, генерируемые одной Гаруной, сталкиваются с противоположным временем другой. В общем, разнотык.
– Вот-вот – разрыв времени. Выдержит ли его наша защита?
– Деревья то показываются
– Разрыв в сто лет наша хронозащита выдержит.
Лес долго не менял своего облика – стирался в призрак, густел кладбищем мертвых стволов, снова превращался в привидение. И, поглощенный созерцанием леса, Асмодей не сразу обнаружил перемены в самой летательной лодке. Обернувшись назад, он вдруг обнаружил, что коробка с едой для Аркадия пропала. Остальной багаж лежал, одной коробки не было, словно она выпала в полете. Но сохранились веревки, скреплявшие коробку с лодкой, они натягивались под прямым углом, словно по-прежнему схватывали громоздкий груз. Но под ними была пустота – они обхватывали пустоту. Асмодей крутанул лодку влево. Теперь и веревки пропали, словно их и не было. Асмодей повернул лодку направо – веревки появились. Еще круче повернув лодку вправо, он погнал ее под углом к прежнему курсу. Коробка не возникла, но что-то под туго натянутыми веревками затемнело. Это могло быть лишь то, что сохранялось от содержимого коробки в их новом полетном времени.
Ругательства у киборга были не запрограммированы, но вырвавшееся восклицание было равнозначно брани.
– Что с тобой? – спросил Аркадий.
– Надо поворачивать назад. Впереди хроноразрыв увеличивается. Посмотри на корму – там исчезают не только коробки с едой, но и аппаратура.
– Защита перестает нас экранировать?
– Может, дерево, из которого сделана лодка, сохранится долго – мертвая древесина долговечна. Но нас унесет из лодки, Аркадий. Защита будет экранировать пустоту, а мы будем валяться на мертвой почве в мертвом лесу. Нас разорвет – голова затормозится в прошлом, туловище устремится в будущее. Это даже не для меня. Бежим назад!
Аркадий не захотел поддаваться панике. Спасение – на юге. Там ни разнотыков времени, ни хроноворотов. На севере – лишь кратковременная отсрочка гибели. Только на юг. Единственный шанс сохранить жизнь – там, где Асмодей предрекает гибель.
– Я гибели не боюсь, Аркадий! – с достоинством сказал Асмодей. – Страх смерти в меня не внедрен. Я опасаюсь за тебя и за этого наполовину безжизненного юношу. Слушаюсь. Держу прежний курс.
Теперь и Аркадий поминутно оглядывался на багажник. Коробка больше не появлялась, пропали и скрепляющие ее веревки – возможно, уже навеки не состыковаться ему в едином времени со своей пищей. Лучше все же смерть от голода, чем от разрыва времени в теле, утешал себя Аркадий. Потом на корме стали пропадать и другие предметы. Аркадий закричал. Впереди пропал Асмодей. На первой перекладине качался его смутный силуэт. Аркадий схватился рукой за призрачное плечо киборга. Пальцы прошли сквозь плечо, как сквозь дымок. Лес заметался, обе Гаруны нестерпимо засверкали в глаза. Аркадий потерял сознание.
Когда он очнулся, впереди сидел реальный Асмодей и сосредоточенно вел лодку на две Гаруны: большую, обжигающую белым жаром, и малую, ласкающую фиолетово-голубым сиянием. Аркадий закричал:
– Ты жив, Асмодей, ты жив!
– Как видишь.
– Значит, ты услышал меня? Я кричал, чтобы ты сменил курс.
– Ничего я не услышал. Разве можно услышать человека, который жил за сто лет до тебя? Мы были уже в разных временах. Я сам изменил курс в последний миг, когда это было возможно. А хронозащита восстановила нашу одновременность.