Посольская школа. Невеста Сокола
Шрифт:
— Везёт же кому-то седлать такого жеребца каждую ночь, — промурлыкала Лара и томно прикрыла глаза. — Сплетники не врут. Воины Клана Смерти — особая слабость для ведьмы.
У меня от стыда лицо загорело. Ладно, аромат похоти, к нему я привыкла. Но как хватает раскрепощённости вот так в открытую обсуждать мужчину, словно он — вещь? Ни одного повода ведь сейчас не дал. Тренировался.
На последней мысли я запнулась. Грохот ударов слишком сильно напоминал барабаны на клановых праздниках. Танцоры под них впадали в транс. Кружились на поляне, являя миру звериную сущность, соединялись с природой. Но Сокол ушёл глубоко в себя по другой
— Признаюсь, лина Амелия, это лучшая часть экскурсии, — проворковала Лара, а меня передёрнуло.
Сочетание перца и жжёного сахара — худшее на свете. Хотелось схватить ведьму за плечи и встряхнуть. “Очнись! Какая похоть? Ты не видишь, что ему плохо?”
Но она, и правда, не видела. Никто не видел. Все смотрели на улыбающегося Сокола, слушали его шутки и на мгновение не могли представить, какая бездна у него внутри. “Это же Сокол. Лёгкий, смешной, несерьёзный. Уж у кого у кого, а у него всё хорошо”.
И я не замечала. Не хотела. Замкнулась в своих страхах, утонула в эгоизме и вот так походя, играючи, причинила боль человеку. Проклятый букет! Если б знала, что так выйдет, сожгла его в руках у Марко!
— Я думаю, лина Лара, мы увидели достаточно. Экскурсия закончена, у вас есть ко мне вопросы?
— Нет, благодарю, — она вытянула спину, наткнувшись на мой сердитый взгляд. — Завтра мы приведём детей на праздник по случаю начала занятий. Заберём вовремя. До встречи.
— Тёмных ночей, — пожелала я, забыв, что правила вежливости требовали проводить гостью до дверей.
Но ведьмы была слишком горда и независима, чтобы злиться на отсутствие внимания. Поправила волосы в причёске, одёрнула короткую юбку и начала читать заклинание, открывающее портал. Тем лучше. Долгие проводы в нашем случае — лишний повод для ругани. Я закрыла глаза, ослеплённая рамкой портала. Мгновение считала, пока шипение не стихло. И опоздала сбежать. Сокол заметил зрителей. Стоял теперь, опустив руки, и высверливал меня взглядом.
Чего я себе напридумывала? Причём тут букет? У лучшего убийцы клана, наверняка, проблемы посущественнее, чем ухаживания за мной.
— Браво! — тонким голосом закричала женщина, и раздались хлопки в ладоши. — Лин Сокол, это было великолепно!
А вот и пропавшая Малия. Пришла на полигон раньше нас с ведьмой и тихо стояла у борта трибун.
— Хотите лимонад? Жарко же после тренировки.
Конечно, он хотел пить. Не велика наука угадать настолько простое желание. Подглядеть, кто именно пришёл на полигон, заранее приготовить лимонад, отпроситься у Сары и теперь выступать спасительницей от жажды.
Я пожала плечами, но от скованности получилось так, будто дёрнулась. Сокол пошёл к трибунам, на ходу натягивая на мокрое тело снятую со столба рубашку.
— Благодарю, — хрипло и очень тихо ответил он. Губами пошевелил. И от усталости не расточал больше своё фирменное обаяние. — Лимонад весьма кстати.
— Я в него имбирь с мёдом добавила, — защебетала Малия и чуть не задохнулась от счастья, когда воин забрал у неё стакан, коснувшись пальцев.
Кого-то и соблазнять не нужно. Сами готовы запрыгнуть в постель. А я ещё чихала из-за чужого гнева! От облака уже ничего не осталось. И тут я снова замерла. Малия горела эмоциональной свечкой, но внутренняя бездна Сокола поглотила всё. Я ничего не чувствовала! Абсолютная пустота царила вокруг.
Что же с тобой случилось, приёмный сын Магнуса? Когда ты умер, оставив от себя крошечный осколок души? Не бывает так у живых, чтобы даже боли не было. Один гнев и пустота за ним.
Сокол зажмурился, наслаждаясь тем, как струи горячей воды стекали по спине. Да благословят боги лину Хельду, вырастившую дом с водопроводом. Не так уж много нужно, чтобы с комфортом смыть грязь и пот с уставшего после тренировки тела.
Сегодня было совсем плохо. Он действительно провалился в чёрное “ничто” и уже не думал, что когда-нибудь из него выберется. Грохот ударов сменил шум дождя. Настоящий ливень был и серая муть за окном. Видение, а, может, воспоминание. Единственное, что осталось из детства. Маленький мальчик сидел на полу и пел песню: “Дождик, дождик, уходи, ждём тебя в другие дни”. Потом было имя в начале строчки. Имя-ключ к прошлому, спрятанная от мальчика тайна, но Сокол его не помнил.
— “Кто-то хочет погулять, ты потом приди опять”, — напел воин и завернул вентиль. — Когда-нибудь я узнаю, кто. И пусть Магнус подавится своим “Отпусти. Забудь прошлое”. Когда-нибудь...
Руки уже не дрожали, гнев отступил. В настоящий бой ему нужно, тренировки не очень-то помогали. Тупая покорность, с какой деревянные манекены принимали удары, расхолаживала и вгоняла в сон. То ли дело живой противник. Но боёв в ближайшее время не предвиделось. Глава Клана Смерти надолго закрепил за своим лучшим убийцей должность охранника в посольской школе.
“Я постарел? — прямо спросил у него Сокол. — Больше не гожусь для серьёзных дел?
“Ты начал обсуждать приказы, — хмуро ответил Кеннет Делири. — И забыл, что охрана детей — тоже служба”.
Он не возражал, на самом деле. Лину Хельду бросился защищать, стоило главе только намекнуть, что ей нужна помощь. А в посольской школе директрисой поставили Амелию. Но надо же было спросить, не списывают ли его со счетов? Потому что сводничеством Кеннет Делири никогда не занимался.
— Амелия, — повторил воин и улыбнулся.
Только ленивый в клане не успел заметить, что лучший убийца ужом возле неё вьётся. От шуточек про “нашла коса на камень” и “не по Соколу шапка” уже хотелось бить рожу каждому второму. Да, вьётся, да, ничего не получается. Но именно сейчас он чувствовал, что если сдастся и позволит Амелии выйти замуж за другого, то никогда не обзаведётся семьёй. И так слишком долго ждал, когда она вырастет. Всё боялся, что страсть к юной девушке нездоровая, и с ней нужно бороться.