Поспели вишни в саду у дяди Вани

Забалуев В. Г.

Мальвина-Е.А. (слезая с Войницкого, кокетливо). Я здесь.

Доктор-Серебряков (свирепо смотрит на нее через лорнет, после чего продолжает). Прошу, господа, садиться.

Появляется Марья Васильевна с брошюрой в руках. Марина нюхает табак и чихает. Коломбина-Соня что-то шепчет Мальвине-Е.А., та упорно делает вид, что не слышит. Доктор-Серебряков свирепо смотрит на них и всех подряд бьет указкой. Воцаряетсят тишина Прошу господа. Повесьте, так сказать, ваши уши на гвоздь вашего внимания.

Пьеро-Войницкий (меланхолически). Я, может быть, не нужен? Могу уйти?

Доктор-Серебряков (бьет

его указкой по голове). Нет, ты здесь нужнее всех.

... Я пригласил вас, господа, чтобы объявить вам, что к нам едет ревизор.

Впрочем, шутки в сторону. Дело серьезное... Наше имение дает в среднем не более двух процентов. Я предлагаю продать его. Если вырученные деньги мы обратим в процентные бумаги, то будем получать от четырех до пяти процентов, и я думаю, что будет даже излишек в несколько тысяч, который нам позволит купить в Финляндии небольшую дачу.

Пьеро-Войницкий (меланхолично). Постой... Мне кажется, что мне изменяет мой слух. Повтори, что ты сказал.

Доктор-Серебряков. Деньги обратить в процентные бумаги и на излишек, какой останется, купить дачу в Финляндии. (Бьет Войницкого указкой по голове.)

Пьеро-Войницкий (меланхолично). Не Финляндия.... Ты еще что-то другое сказал.

Доктор-Серебряков (свирепо). Я предлагаю продать имение.

Пьеро-Войницкий (меланхолично). Вот это самое. Ты продашь имение, превосходно, богатая идея... А куда прикажешь деваться мне со старухой матерью и вот с Соней?.. (Всхлипнув). До сих пор я имел глупость думать, что это имение принадлежит Соне?.. Это непостижимо, непостижимо... Или я с ума сошел, или...

Мария Васильевна (бьет сына книжкой по голове, сварливо) Жан, не противоречь Александру. Верь, он лучше нас знает, что хорошо и что дурно.

Телегин (истерически). Я, ваше превосходительство, питаю к науке не только благоговение, но и родственные чувства. Брата моего Григория Ильича жены брат, может, изволите знать, Константин Трофимович, Лакедемонов, был магистром...

Пьеро-Войницкий (утирая слезы). Постой, Вафля, мы о деле... Погоди, после...

(Серебрякову). Двадцать пять я управлял этим имением, работал, высылал тебе деньги, как самый добросовестный приказчик, и за все это время ты не поблагодарил меня. (рыдает.)

Доктор-Серябряков (от смущения бьет Марью Васильевну, которая тут же жадно покрывает поцелуями указку). Иван Петрович, почем же я знал. Я человек практический и ничего не понимаю. Ты мог бы сам прибавить себе, (выдернув указку из рук Марьи Васильевны) сколько угодно.

Мария Васильевна (бьет сына брошюрой по голове ) Жан!

Телегин (истерически). Ваня, дружочек, не надо, не надо... я дрожу...

Зачем портить хорошие отношения. (Целует ноги Войницкого.) Не надо.

Пьеро-Войницкий (всхлипыает). Двадцать пять лет я вот с этой матерью, как крот, сидел в четырех стенах. (Всхлипывает) Ты для нас был существом высшего порядка. (Взревев.) Но теперь у меня открылись глаза. (Рыдает, утирая слезы рукавами) Все твои работы, которые я любил, не стоят гроша медного! Ты морочил нас.

Доктор-Серебряков (из-за

спины Марьи Васильевны бьет его указкой по голове).

Господа! Да уймите же его наконец!

Мальвина-Е.А. (щиплет Войницкого, строго). Иван Петрович, я требую, чтобы вы замолчали! (На ухо, кокетливо.) Слышите?

Пьеро-Войницкий (всхлипывая). Не замолчу. (Серебрякову.) Ты погубил мою жизнь. Пропала жизнь! Я талантлив, умен, смел... Если бы я жил нормально, то из меня мог бы выйти Шопенгауэр, Достоевский... (Роняя горькие слезы на пол)

Я зарапортовался! Я с ума схожу... Матушка, я в отчаянии! Матушка!

Мария Васильевна (бьет сына по голове книжкой). Слушайся Александра!

Доктор-Серебряков (указкой бьет со спины всех кроме Войнитцкого).

Господа, уберите от меня этого сумасшедшего!

Мальвина-Е.А. (щиплет и царапает Войницкого, строго). Мы сегодня уедем отсюда! (Ласкает его, кокетливо.) Необходимо распорядится. сегодня уедем отсюда! (Зщиплет его, строго.) Необходимо распорядится.

Коломбина-Соня (смиренно воздев руки к небу). Надо быть милосердным папа! Я и дядя Ваня так несчастны!... (Беспомощно.) Нянечка! Нянечка!

Марина (нюхая табак). Ничего деточка. Погогочут гусаки - и перестанут.

Погогочут и перестанут! (Забивает себе в ноздри изрядную понюшку табаку.)

Дрожишь словно в мороз! (Собирается чихнуть) Ну, ну, сиротка, (чихает)

бог милостив. (Сморкается в подол) Липового чайку или малинки, оно и пройдет!

Мягкой походкой на сцену выходит черт и вкладывает в руку Войницкого-Пьеро пистолет. Марина Васильевна, Мальвина-Е.А. и Доктор-Серебряков в ужасе отшатываются.

Пьеро-Войницкий. Пустите! Пустите меня. Где он? (Помутившимися глазами ищет Серебрякова. Черт подходит и направляет пистолет в сторону Сереябрякова). А, вот он! (Стреляет.) Бац! (Пауза.) Не попал? (Стреляет.) Опять промах.(В унынии) А, черт, черт... черт бы побрал. (Бессильно падает на пол).

Черт чинно раскланивается и уходит.

(Корчится на полу и рыдает) О, что я делаю! Что я делаю!

(R I, 4)

D БРЕХТ

I

Странные железные конструкции, с трапецией и задником - экраном, на котором по очереди появляются географические карты континентов.

Выходит ведущий, одетый в джинсы и футболку.

Ведущий. Действие четвертое и финальное. Осенний день. Комната Ивана Петровича. Елена Андреевна и профессор уезжают - скорее всего, навсегда. Все прочие остаются, чтобы заниматься тем, чем занимались до их приезда.

Именно об этом говорят между собой Марина и Телегин.

Ведущий остается, по микрофону давая синхронный перевод англоязычных реплик героев.

Телегин. Be quick, Marina, or we shall be called away to say good-bye before you have finished. The carriage has already been ordered.
– Вы скорее, Марина Тимофеевна, а то сейчас позовут прощаться. Уже приказали лошадей подавать.

Марина (старается мотать быстрее). There's only a little RIGHT.Немного осталось.

Телегин . They are going to Kharkov to live.- В Харьков уезжают. Там жить будут.