Посредник
Шрифт:
— Да, чуда или подлости — назови это как угодно. — До прихода Салинаса девушка подвела глаза, и они ярко блестели, отчего лицо ее, от природы тонкое, казалось еще более одухотворенным. — Ты прав, научных центров, где могли бы замыслить, а тем более и осуществить такое, не так уж много.
— И какие же это центры? — Салинас задал этот вопрос без напора, словно ответ на него представлял чисто теоретический интерес. В гостиной Кармины было жарко, а потому адвокат снял пиджак и ослабил узел галстука. — Кто бы мог такое сотворить?
— Видишь ли... — Кармина говорила, словно перебирая в уме разные варианты, не совсем уверенная в своих выводах. — Я все раздумываю
— Ну и что ты надумала?
— Единственный центр, работающий в этой области, у которого помимо соответствующих специалистов по оливковому маслу имеется и подходящая база, это — центр в Салоне.
— Не может быть! — Вены на висках Салинаса проступили так, что стали явственно видны.
— Что с тобой, Лик?
— Ничего. — Он внимательно рассматривал свои тонкие, с длинными пальцами руки. — Послушай, Кармина, а этот центр в Салоне... он, случайно, не принадлежит Фонду Фокса?
— Ты угадал! — Кармина была ошеломлена точностью предположения адвоката, которое показалось ей всего лишь догадкой. — Как тебе это в голову пришло?
— Это долгая история.
— Поздравляю, сеньор адвокат. — Девушка подошла вплотную к Салинасу и вдруг поцеловала его в губы. — И что же ты собираешься делать?
— Поеду в аэропорт, надо поспеть на следующий рейс «воздушного моста». — Он подумал также о чеке в двадцать пять тысяч долларов, который ему еще надо было забрать в Мадриде, но ничего не сказал об этом Кармине. — Завтра утром займусь в конторе кое-какими делами, которые совсем запустил, вечером вернусь сюда на машине. А послезавтра хочу поехать в этот самый Салон. Поедешь со мной?
— С удовольствием. Там, возможно, кое-что удастся обнаружить, — не задумываясь ответила девушка, — и тебе, как мне кажется, могут понадобиться мои познания в химии. Завтра же звоню в Салон, прошу нас принять. Как тебе такой план?
— Замечательно. Если ничего из ряда вон выходящего не произойдет, заеду за тобой сюда в пятницу, в восемь утра. — Адвокат ни словом не обмолвился о том, что СОПИК велела ему прекратить расследование по делу Салы. Но он твердо решил потратить часть тех пятидесяти тысяч долларов, что он заработал, на удовольствие самому разобраться до конца в этой загадочной истории.
— Согласна. Буду тебя ждать. И когда мы вернемся?
— Можем вернуться в пятницу же вечером. Если только тебе не захочется провести субботу и воскресенье со мной в моей масии в Ператальяде, — запустил Салинас пробный шар.
— Благодарю за приглашение, но я лучше останусь во Франции и поезжу по Провансу. Этот край мне всегда очень нравился. — Из ответа девушки было недвусмысленно ясно: она не желает заходить слишком далеко в своих отношениях с Салинасом.
— Но как же ты там обойдешься без машины? — снова попробовал адвокат.
— Там множество автобусов. К тому же и поезда СНКФ [17] ходят очень точно, как часы, и очень комфортабельно, — она насмешливо улыбнулась. — Обожаю путешествовать поездом...
— Как хочешь, — ответил Салинас, все еще не пришедший в себя от поцелуя, которым его неожиданно
В самолете, летевшем в Мадрид, Салинас испытывал самые разноречивые чувства. Но одним из главных было ощущение удовольствия при мысли, что банк СОПИК вручит ему еще один чек на двадцать пять тысяч долларов. Вместе с предыдущим чеком сумма его гонорара достигнет тогда пятидесяти тысяч долларов — короче говоря, за шестнадцать дней работы он получит круглую сумму в пять миллионов песет. Правда, из них следовало еще уплатить Пуйгу и Инохосе их часть гонорара, да и сам Салинас потратился в ходе расследования, но и при этом остаток составлял вполне приличный куш.
17
Национальная французская компания железных дорог.
«Пять миллионов за шестнадцать дней — не так уж плохо. Вернее сказать, совсем неплохо, — думал он. — Теперь я заработал право на отпуск, который проведу в свое удовольствие, занимаясь, как часто делал Шерлок Холмс, чисто личным расследованием. Жаль вот только, что эта девушка такая странная! Мы могли бы замечательно провести время, в ней есть нечто такое, что очень привлекает. А глаза! Но что поделаешь? Никогда так не бывает, чтобы все было хорошо».
Они уже шли на посадку в Барахасе, а мысли адвоката теперь крутились вокруг Фонда Фокса в Салоне:
«В конце концов в расставленные мною сети все же попало что-то серьезное, система моя дала результаты. Теперь все встало на свои места: ясно, что эти сукины дети все задумали с макиавеллиевской изощренностью. Для начала они украли у Салы его масло, чтобы затем принудить его пойти на подделку «оливкового» масла: при создавшихся обстоятельствах у него не оставалось иного выхода — он бы разорился начисто. Потом ему посылали какой-то таинственный продукт, который, если подмешать в настоящее масло, дает замечательную смесь — она абсолютно похожа на чистое оливковое масло. Но добавка эта словно своего рода троянский конь. В заданный день и час она придает всей этой смеси фиолетовый цвет, заставляет ее светиться, а это вызывает скандал по всей Европе, чего и добивались махинаторы. Конечно! Конечно, черт подери! — В этот момент колеса самолета коснулись взлетной полосы, а истинная картина происшедшего совершенно четко представала перед мысленным взором Салинаса. — Теперь все ясно! Я их вычислил!»
Мадрид
«Я их вычислил! Именно к Фонду Фокса тянутся все нити заговора. А организован он ради того, чтобы дискредитировать испанское оливковое масло, причем как раз накануне принятия страны в Континентальный торговый рынок [18] . Таким образом, нам подрезают крылышки, и мы вынуждены вступить в эту организацию, согласившись на все условия, которые поставят нам ее заправилы».
18
Подразумевается Европейское экономическое сообщество, в котором Испания после долгих и тяжелых переговоров была принята в начале 1985 года. Название изменено, поскольку автор приводит везде вымышленные названия и имена, за которыми легко угадываются их прототипы.