Посредник
Шрифт:
— А... откуда появилось фиолетовое масло? — внезапно спросил Салинас.
— Думаю, что это дело рук ученого, у которого весьма высокая степень научной компетентности. При этом он, конечно же, опирался на очень мощную исследовательскую базу, то есть, по меньшей мере, располагает вполне современной лабораторией... И, кроме того, имеет весьма солидное финансовое обеспечение. Короче говоря, это дело рук научного института, возможности которого находятся на уровне Фонда Фокса. — Ланси теперь говорил очень серьезно. — Так что ищите среди тех немногих научных центров, которые обладают большими потенциальными
— А если я вам скажу, что подозреваю прежде всего ваш фонд? — спросил Салинас, умолчав, однако, что у него имеются более веские доказательства причастности Фонда Фокса к расследуемому им делу.
— Я бы ответил, что это ваше полное право. Вы же понимаете, что я с самого начала полностью отдавал себе отчет в том, что цель вашего визита — найти улики против нашего фонда. Но вам еще требуется их найти, вам нужны доказательства. Это вы тоже прекрасно понимаете.
— Понимаю. Но такое... вообще-то возможно? — адвокат задал вопрос, подчеркивая каждое слово.
— Я... Я всего лишь ученый. И по-моему, все на свете возможно, если совпадают два фактора: достаточная заинтересованность и достаточные возможности. Я бы прежде всего поискал, какой интерес мог иметь фонд в этом деле. После этого попытался бы установить, у кого именно имеются такие возможности.
— Возможности и у вас есть.
— Верно. Но интереса — никакого.
— Но вы ведь сами только что сказали, что находитесь в сильной зависимости от компаний, которые вас содержат, — Салинас намеренно ставил вопрос так резко.
— Ну, и что из этого?
— А то, что некоторые из этих фирм заинтересованы в дискредитации масла из Испании при помощи такого трюка — превращая его в светящуюся жидкость. Разве я не прав?
— Это бред, сеньор Салинас. Ради бога, не обижайтесь! Но это невозможно. Все работы, ведущиеся у нас, находятся под строжайшим контролем руководства центра. Никто бы не смог осуществить такого рода научное исследование без того, чтобы мы не были в курсе дела.
Салинас с трудом удержался от того, чтобы не высказать вслух мысли, которые жгли его в эту минуту. А мысли эти были примерно следующие: «Он лжет, ибо если все научные работы фонда находятся под его контролем, он неизбежно должен быть в курсе этого исследования, которое осуществлено именно в стенах фонда, — в этом нет никакого сомнения. Доктор Белли тоже должен об этом знать».
Но, сделав невероятное усилие над собой, он промолчал. Ланси заговорил теперь о двух сообщениях, которые им предстояло выслушать вечером.
Алекс, попросив у Ланси извинения, что прерывает его, обратился к Салинасу:
— Дай мне, пожалуйста, ключи от машины, хочу во время перерыва съездить в город — куплю там местного сыра.
— На, держи.
Ланси теперь говорил о докладе, с которым должен выступить Белли. Воспользовавшись этим, Салинас снова вернулся к теме, которая интересовала его:
— Я бы хотел снова обратиться к тому вопросу, что уже задавал вам, и переиначить его. Исключаете ли вы возможность того, что подобное исследование все же осуществлено в стенах вашего фонда, а известно об этом только Белли?
— Да... Хотя мне не очень приятно признавать это, доктор Белли непосредственно курирует ряд
— А исследования по оливковому маслу относятся к числу прикладных?
— В нашем фонде — да.
— А если именно в фонде проведено исследование, в результате которого получена добавка, вызвавшая появление светящегося масла... можно ли допустить, что вы, доктор Ланси, об этом не знаете?.. Как вы полагаете?
— Откровенно говоря, да. И все же я думаю, что вы движетесь не по тому пути, что это — плод фантазии.
Молчавшая до того Кармина вмешалась в разговор:
— А я не склонна думать, что сеньор Салинас, как вы говорите, фантазирует: в его построениях есть своя логика. Насколько я понимаю, если бы... — повторяю, я не случайно говорю «если» — так вот, если Фонд Фокса был причастен к этому делу, то вполне вероятно, что лишь доктор Белли посвящен в него. Теоретически это возможно, хотя вы считаете, что практически — нет. Ведь при подобных обстоятельствах вы вполне могли бы быть не в курсе.
— Да, это возможно, но я никак не могу с этим согласиться. Вы меня понимаете?
— Да. Мы вас понимаем, — убежденно сказал Салинас. — И еще хочу вам сказать, доктор Ланси, что очень благодарен вам за то, что согласились выдержать этот разговор, прямо отвечая на все мои трудные вопросы.
— Ну, когда я разрешил вам участвовать в коллоквиуме, то прекрасно понимал, ради чего вы сюда прибудете... и насколько я при этом сам подставляюсь.
Слушая оба доклада на вечернем заседании, Салинас и Кармина чуть было не заснули от скуки, особенно во время сообщения Белли, — он приводил сплошные цифры, которые должны были продемонстрировать изменения вкусовых качеств масла в зависимости от продолжительности его складского хранения.
Алекс появился лишь в самом конце вечернего заседания. Некоторые из ученых встретили его осуждающими взглядами из-за того, что он пришел так поздно и отвлек их внимание от докладчика.
Возвращаясь в Барселону в машине, Салинас снова чувствовал, что опять пал духом.
— Ничего мы не узнали! Никто из них даже слова не произнес про цвет масла, или про красители, или про возможность вызывать в масле хроматические изменения. Так что моя теория про характер ученых, которые якобы неспособны промолчать, если им удалось добиться серьезного научного результата, оказалась несостоятельной. Уезжали, так и не обнаружив хоть малейший след.
— Ты, может быть, и не нашел никакого следа, — ответил Алекс, рот его растянулся до ушей в довольной улыбке. — А у меня кое-что есть. Тебе интересно будет узнать, что именно?
— Так что именно? — быстро переспросил Салинас, не скрывая недоверия.
— Так вот... Я ведь никаких сыров и не собирался покупать.
— И чем же ты занимался? Я направился прямиком в медицинский центр Роснье, представился там как корреспондент газеты «Эль Обсервадор». Это открыло передо мной настежь все двери! Я сказал, что хочу узнать как можно подробнее, какие медицинские методы они используют, а для наглядности показать это на примере кого-нибудь из пациентов... скажем, Белли.