Поставить мир на кон
Шрифт:
Олейор ждал меня, замерев в ставшей уже привычной позе: стоя у окна. Он любил вглядываться в игру света, пробивающегося сквозь яркую листву. Парк с этой стороны дворца больше напоминал лесную чащу, чем объект усердия садовника. Только теперь за распахнутыми створками была ночная мгла, да россыпь звезд на еще темном небе.
Но стоило мне лишь войти в гостиную, как он бросился навстречу. Крепко прижал к себе, зарываясь лицом в волосы и чуть заметно вздрагивая, от тщательно скрываемых чувств. Было похоже, что он успел убедить себя в том, что я к нему уже не вернусь.
— Он с Закиралем. —
Ожидание далось ему с большим трудом. И не только ожидание. Столько событий успело произойти всего лишь за два, оказавшихся очень беспокойными, дня.
— Ты уверена, что права в своих предположениях? — Позволив мне выскользнуть, неожиданно спросил он меня, пытаясь найти ответ в моих глазах, еще до того, как я его произнесу.
В отличие от меня, Закираля, Таши, Арх'Онта и даже Элильяра, Вилдор для моего мужа так и остался врагом. Хотя он и знал значительно больше других. Было ли это последствием их встречи на Дариане, когда бывший ялтар ставил условия будущего мира, или он продолжал ощущать в даймоне соперника, но согласившись с тем, что без него нам не разобраться с происходящим, дал понять, что решение это вынужденное.
— Мне тревожно, Олейор. — Я присела в ближайшее кресло и кивнула, когда он взглядом показал на стоящую на столе бутылку с вином. Я чувствовала, что начавшийся разговор будет непростым, и не только потому, что все случившееся выглядело таким. Так что немного вина мне не помешает. Пусть я и относилась к этому напитку равнодушно. — И я очень надеюсь на то, — продолжила я, сделав глоток, — что окажусь не права. Но я не хочу рисковать, успокаивая себя тем, что так и не научилась настолько ловко разгадывать чужие планы, как делаете это вы. Тем более что мои чувства просто кричат о том, что нам всем грозить опасность.
— А я беспокоюсь за то, что ты опять оказываешься втянутой в события, разбираться с которыми должны мужчины. — Резче, чем когда-либо сказал он, пододвигая свое кресло ближе и беря меня за руку. — Двух лет оказалось слишком мало, чтобы я сумел забыть ужас Дарианы. И я не хочу вновь испытать подобное.
— Оли, — прекрасно осознавая, что одними словами его ни в чем не убедить, — я не собираюсь брать на себя то, с чем прекрасно справитесь и вы. Но ты должен понимать, что ни один из вас не сможет действовать на Земле так же свободно, как я или Сашка.
— Я знаю это. — Отводя взгляд к окну, с горечью в голосе произнес он. — Но это очень тяжело принять. Я до сих пор помню глаза детей, когда был вынужден признаться, что ты можешь к ним не вернуться.
— Это запрещенный прием! — взорвалась я, вскакивая с кресла. — И ты прекрасно знаешь, что у меня достаточно слов, услышав которые, ты испытаешь стыд, потому что неоднократно и сам ставил их себе в упрек.
— Я могу приказать тебе не вмешиваться. — С неожиданной яростью, поднимаясь вслед за мной, произнес Олейор. Всем своим видом напоминая мне то, что он не только любимый и любящий меня мужчина, но и правитель. — Ты моя жена и мать наследника. И твое место здесь, рядом со мной.
Несмотря
— Можешь, — стараясь, чтобы мое спокойствие он не принял за отчужденность, согласилась с ним я. — Но ты не хуже меня знаешь, что одним неосторожным словом можно разрушить то, что создавалось годами. Я этого не хочу.
Ответом на мои слова послужил вопрос. И пусть Олейор не признал того, что едва не нарушил наши с ним договоренности, в его взгляде я видела сожаление.
Но не смирение.
— Графиня Авинтар — жена Вилдора?
— Да, — подтвердила я, и продолжила, посчитав, что совместное обсуждение возникших проблем лучше иных способов сможет вернуть нам понимание. Если конечно… думать об этом не хотелось, но я не должна была исключить и того, что муж ощутил, что в наших с Вилдором отношениях все было не столь просто, как мне бы хотелось. — Я подумала, что будет лучше, если она и их сын будут находиться под нашей опекой.
— Ну…. такой опыт у нас с тобой уже есть.
Он был еще напряжен, но… воспоминания о том времени, о котором он сейчас говорил, смягчили его голос и сделали нежнее взгляд. Идея взять под свою опеку Лайсе, была удачным решением в той ситуации. И Гадриэль до сих пор всячески пытался отблагодарить меня за это. Пусть и зная, что самой лучшей благодарностью для меня будет его счастливый взгляд.
— Кстати, — фыркнула я, вспомнив кураж на лице черноволосого лорда, когда мы с мужем отправлялись на Дариану, — я не заметила развалин и гор трупов.
— Это потому, что я приказал их убрать. — С насмешливой улыбкой заметил Олейор, хотя и было заметно, что его веселость несколько наигранна. — Когда я вернулся, меня дожидалась половина Совета с требованием оградить их от произвола моего начальника разведки. Хорошо еще не додумались мне на отца пожаловаться. Похоже, остатки инстинкта самосохранения у них остались.
— А результат? — поинтересовалась я, мысленно решая, стоит ли ложиться спать, если все равно скоро вставать. Уж один день без сна я могла провести совершенно спокойно, тем более что после встречи с Вилдором сила буквально била через край.
— Мне кажется, что ни Гадриэль, ни Элильяр на что-то значительное и не рассчитывали. Лишь взбаламутить наших лордов, да посмотреть на их реакцию. Но чем дальше, тем меньше мне нравится то, что происходит вокруг. У меня явное ощущение того, что мы упускаем что-то очень важное.
— Даймонов мы упускаем. — Я подошла к окну. Замерла, вглядываясь в бледно-розовый мазок на горизонте. — С их способностью возвращаться тогда, когда ты этого совсем не ждешь. Понять бы еще, зачем им нужны те проблемы, о которых ты говоришь. Происходи что-то подобное по всей Лилее, я еще могла бы строить какие-нибудь предположения. Но только у нас…