Постель не повод для знакомства
Шрифт:
— Очень нужно! — он поворачивается спиной. — Вы переоцениваете мое внимание к своей скромной персоне.
Глава 6. Если женщины дерутся, лучше не встревай
— Ничего не хочу слышать! Радует только то, что ваш талант нагло врать очень нам пригодился.
— Не будьте ребенком, Вика! Если уже знакомство так началось и продолжается, то нужно вести себя, как взрослые. И как-то договариваться о своих действиях. Хотя бы пока инвестор здесь. Мы ведь ему соврали, что почти женаты. И нужно для общего блага и ради выгоды изображать, что мы — жених и невеста.
—
— Да вы не понимаете, Вика! Иначе вообще упустим инвестора и провалим задание. Предлагаю познакомиться поближе, — он вдруг быстро сбрасывает всю одежду и настежь распахивает дверь душевой кабины.
Замираю на месте, судорожно сжав в руках полотенце.
— Вы совсем с ума сошли? Я сейчас закричу! Немедленно выйдите! Какое хамство! Оголиться передо мной и влезть в душ, когда я там. То есть, здесь. Вернее… — замолкаю, не в силах продолжать, потому что он спокойно стоит перед мной абсолютно обнаженный.
— Какой мужик! — восхищенно выдыхает моя наглая тушка. — Ты ж посмотри какие бицепсы! А грудь! А кубики. Настоящие! А можно я ими буду играть в алфавит? Вот если сложить те два сверху, то выйдет слово: "Мама".
— Выйдет не слово, а целое предложение: "Мать моя-женщина!" — мрачно говорит мозг. — С такими кубиками я не справлюсь, Вика. Мы проиграли! Нашу тушку от этого самца уже не оторвём. Она, тушка, то есть, только что выиграла конкурс "Иуда года". И вот-вот потребует свои законные тридцать… эээ… сантиметр… гхм… серебряников. Так что гаси свет и выноси мебель! Сейчас наше с тобой тело все здесь разнесет! Всю кабачковую ферму и отель в придачу. Инвестор подумает, что это еврейский погром и уедет навсегда, увозя наши денежки.
— Вы что-то сказали? — лукаво усмехается Марк, и мне кажется, что в его глазах мелькает понимание.
Словно он слышит весь немой разговор между мной, мозгом и предательским телом.
Молча киваю, пытаясь где-то там в остатках извилин раскопать какие-то слова.
— Какая же ты красивая, когда молчишь, малышка! — шепчет Марк.
И вдруг обнимает меня и крепко целует в губы. Я превращаюсь в мороженое, которое сладкой лужицей тает в его сильных руках. Он поднимает меня, чуть не снеся плечом дверь кабинки, и я вижу нас в зеркале ванной. Его обнаженную крепкую попу и себя, утонувшую в его объятиях. У меня такое счастливое выражение лица, что мне самой хочется плюнуть себе же в физиономию. Растеклась! Предала все принципы! И ради кого? Ради этого надменного барина? Ну уж нет! Я тебе не уступлю, наглец!
С силой отталкиваю его, вырываясь из крепких мужских рук.
— Не собираюсь я с тобой знакомиться поближе, Марк. Постель не повод для знакомства. Ты меня вообще бесишь!
— Ты меня не меньше раздражаешь, — парирует он. — Но делать нечего. Слова вернуть обратно невозможно. Поэтому нам придется изображать влюблённую пару. Иначе мы в пролете. Давай договоримся на берегу, Вика. Если отец назначит меня управляющим, то я тебя не обижу. Обещаю!
— Это мой отель, и еще вопрос: кто кого обидит или нет? — вжимаюсь в угол ванной комнаты, потому что чувствую, что мое тело — этот несносный мешок с костями, уже хищно шевелит пальчиками и снова готовится предать меня, вцепившись в свои тридцать… серебряников. Точно, как Кот Базилио в фильме "Буратино", когда он тянул руки к тарелке,
— Лап-та-буды-да-ду-дай! Трам-пам-пам!
И как легко этот наглец Марк присвоил себе гостиницу. Ну конечно! Он же привык все получать на блюдечке с голубой каёмочкой, как настоящий барин! Это я на каждую новую ступеньку в карьере карабкалась, цепляясь зубами и ногтями. Помню, как работала здесь портье, специально брала ночные смены, и учила языки. Глаза слипались, мозг выключался, и я себя щипала до синяков, чтобы не задремать стоя, как лошадь. Утром в метро регулярно проезжала мимо своей остановки. Потому что как только садилась, сразу же засыпала.
У меня, кроме отеля, ничего нет. Но зависеть от кого-то я не буду. Никогда! Только от себя! Ты еще не знаешь, наглый барин, что эту гостиницу я у тебя выгрызу вместе с кусками мяса из твоего красивого тела. Причем грызть я буду не там, куда целится моя тушка, а повыше, поближе к горлу.
— Ладно, — говорит Марк. — Иду ва-банк. Давай заключим сделку у адвоката: фиктивный брак. Я получаю гостиницу. Ты же понимаешь, что чужому человеку отец отель никогда не отдаст. Это нелепо. Все, что он обещал тебе — его особый хитрый приемчик. Он просто втюхал тебя между мной и Артемом, чтобы мы не расслаблялись. Отец прекрасно знает, что мы с братом друг друга ненавидим. А папа любит разборки. Это у него с 90-х. Такие особые методы удушения конкурентов и выяснения, кто сильнее и хитрее. Вот он и дал тебе эту надежду. А мне тебя даже жаль. Ты до конца жизни в наемных холуях и останешься. А так я тебе гарантирую долю в гостинице, — он бросается ко мне и еще больше вжимает меня в угол, снова пытаясь поцеловать.
— Мне не нужно гарантировать, — выставляю вперед руки, упираясь в его крепкую грудь, и усмехаюсь. — Я выиграю это состязание. И верю Сан Санычу. И мы еще посмотрим, кто кого! Отпусти же меня! — отталкиваю его, хватаю одежду и бегу в номер.
— Мы не договорили! Ненавижу, когда вот так резко обрывают разговор! Здесь я решаю, когда его заканчивать! — он бежит за мной, хватает мою одежду и вырывает из рук.
Но я не отдаю, крепко вцепившись с другой стороны.
— Отпусти меня, псих озабоченный! — рву на себя юбку с жакетом.
— Да кто тебя держит? — взрывается он. — Я просто хочу договорить!
— А я не хочу! Насильник! — мне удается вырвать одежду из его рук, но из-за резкого рывка я теряю равновесие и падаю на кровать.
Мокрые и босые ноги Марка скользят по полу, и он падает рядом со мной. На минуту мы замолкаем, глядя друг на друга.
— Истеричка без тормозов! — шепчет он.
— Озабоченный маньяк! — не уступаю я.
— Как же ты меня бесишь, стерва ненормальная! — он вдруг бросается на меня, сгребает в охапку, ложится сверху и целует в губы.
— Ненавижу тебя, гад! Отпусти! — начинаю елозить под ним, пытаясь выскользнуть.
— Да, пожалуйста! — бормочет он, продолжая меня целовать. — Кто тебя держит?
— Ненавижу тебя! — изо всех сил толкаю его в грудь.
— Это взаимно! — он перехватывает мою руку и целует ее.
Вскакиваю с кровати. В лихорадочной спешке натягиваю белье, юбку, блузку и жакет. Ищу туфли, но их нигде нет. Становлюсь на колени, заглядываю под кровать. Наверное, мы их туда зафутболили. Марк, воспользовавшись моей позой-дозой, скатывается с кровати, хватает меня сзади за бедра и ехидно замечает: