Постель не повод для знакомства
Шрифт:
Я даже крикнуть не успеваю, как дрон, словно подбитый летчик, камнем несется вниз, ударяется о балкон на третьем этаже, рикошетит и с грохотом падает прямо под ноги императору тайги. Его мордовороты мгновенно реагируют: они выхватывают из-под пиджаков оружие, закрывают собой олигарха. Один из них встряхивает за ручку черный портфель, и он разворачивается в пуленепробиваемый щит. Телохранители берут босса в кольцо, закрывая собой и щитом. В этот момент из отеля уже бегут охранники с начальником службы безопасности во главе.
Увидев вооруженных людей, они немедленно закрывают собой Сан Саныча, выхватывают пистолеты и орут:
— Оружие на землю! Быстро!
— Хрен вам! Сами бросайте! — отвечают мордовороты олигарха.
— Да уберите волыны, придурки! — надсаживаясь, орет Сан Саныч службе безопасности отеля.
— Саныч, оттащи своих полканов! Ты чё, совсем наглость потерял? — кричит из-за щита император тайги. — Наезд на стрелке — это не по понятиям. Чё за дела?
— Да как легла, так и дала. Тупо неудобняк! Какой наезд, ты чё, кореш? — кричит в ответ шеф из-за спин службы безопасности.
— Я сейчас всё объясню! Успокойтесь! — Марк выходит вперед. — Это просто досадное недоразумение. Спокойно! Я не вооружен! — он поднимает руки, показывая, что они пустые.
И в этот момент из отеля выходит радостный Гаспар, неся на большом расписном подносе черный хлеб с солью и почему-то картошку в мундире. Наверное, он уверен в том, что без картофеля хлеб с солью подавать нельзя. Хотя я ему пять раз повторила, что картошку нужно подавать к селедке. Но это же Гаспар! Как обычно, он витает где-то там, в своем идеальном мире, где всё происходит так, как велел он сам. Видимо, слухи о предпочтениях императора тайги дошли до шеф-повара, и он решил лично познакомиться с олигархом, встретив его так, как нужно встречать дорогого гостя по русской традиции, естественно, в понимании самого Гаспара.
— А что здесь происходить? — улыбка медленно сползает с одной половины его лица, оставаясь на второй, где он, наверное, заранее прибил ее гвоздями.
— Да уйди ты с линии огня, придурок! — шипит один из телохранителей олигарха и взмахивает пистолетом, жестом приказывая Гаспару отойти в сторону.
Гаспар взмах пистолета воспринимает по-своему. Как угрозу.
— Хам! Ненавижу ганстерс! — шипит он и вдруг хватает с подноса серебряную солонку, и, почти не размахиваясь, швыряет ее в наглого мордоворота.
Солонка ударяет точно в лоб охранника. Его глаза сходятся на переносице. Взгляд на миг становится очень удивлённым и абсолютно окосевшим: неужели этот дрищ меня завалил? И через секунду он падает, как подкошенный. Пистолет со снятым предохранителем ударяется об асфальт и раздаётся громкий хлопок выстрела.
— Ложись! — орет Кинг Конгыч и первым падает на асфальт.
Гостиничная охрана стреляет в ответ. Телохранители императора тайги тащат его к машине, продолжая безостановочно палить. Служба безопасности отеля, спрятавшись за машинами, поливает всё вокруг огнем. Марк сгребает меня в охапку, валит на землю и затаскивает под стоящую рядом машину.
— Отпусти! — ору я.
— Замри! — кричит он, впиваясь ртом в мои губы.
Пытаюсь оттолкнуть его, отдираю от себя, переворачиваюсь на живот. Марк подминает меня под себя, шипя:
— Куда ты лезешь, дура? Лежи смирно!
— Да пошел ты, изврат!
— Истеричка! Я тебя спасаю!
— А можно спасать, не лапая при этом? — пытаюсь выползти из-под машины.
— Да пожалуйста! Тоже мне цаца! — шипит он, затаскивая меня обратно.
Прямо напротив меня лежит на асфальте Кинг Конгыч, выпучив от ужаса глаза. За колесом соседней машины засел Гаспар, продолжая держать в руках поднос. Хлеба на нем не осталось. Зато картошка в мундирах, как живая. Улучив момент, Гаспар высовывается из-за колеса, приподнимается, размахивается и швыряет картошку в одного из охранников императора тайги. Парень, как подкошенный, падает!
— Уи! — ликуя, вопит Гаспар, ставит поднос на асфальт и сжимает кулаки, воинственно боксируя воздух. — Так им! Мэрд! Дерьмо! Диктаторы! Либерасьен! Свободу нам, свободу!
И в этот момент из отеля выбегает Зина с огнетушителем в руках. За ней несется горничная Оксана, сжимая в мощных руках второй огнетушитель. Зина падает на асфальт рядом с Сан Санычем.
— Живой, Саныч? — она ощупывает шефа и прижимает его голову к груди.
— Дааа, — хрипит Сан Саныч, задыхаясь между двумя ее огромными "подушками". — Я тут это… отдохнуть прилег. Чейта устал малёха.
— Слава богу! Держись, Саныч Я сейчас! Оксана, мочи козлов! — истерически вопит Зина, хватает огнетушитель, встаёт, широко расставив ноги, обутые в черные туфли на "шпильках", тяжело качает широким тазом, затянутым в черную форменную юбку, и начинает поливать мощной струей пены всех вооружённых мужиков.
Оксана, стоя плечом к плечу рядом с ней, грозно щурится, окатывает всех подряд пеной и орет:
— А ну разойдыся, падшая сволота!
— Харе, дура! Весь ствол залила! — один из охранников олигарха бросается к ней.
— Ах ты ж подлюка! — не сдается Оксана. — Та поцелуй меня хде шипит, хде рычит, хде кожа не сходится! Вот тут! — она поворачивается, показывая мордовороту большую, хорошо откормленную украинскую попу.
— Дай сюда! — разъяренный мордоворот пытается вырвать из ее рук огнетушитель.
— Ах ты ж гнида! — Оксана давит на клапан, но огнетушитель выплевывает последнюю каплю пены.
Тогда Оксана размахивается и со всего размаха бьет мордоворота огнетушителем по будкообразному лицу. Он, коротко всхрапнув, падает без сознания. Сан Саныч, придя в себя, вскакивает на ноги, бросается к нему и выхватывает у него мокрый пистолет, из ствола которого течет пена. Один из охранников олигарха тихо подкрадывается сзади к Сан Санычу и замахивается для удара, но Зина наготове.
— А по кумполу тебе, сволочь? — орет она и обрушивает огнетушитель на голову мужика.
Тот тяжелым кулем валится ей под ноги. Император тайги, оставшись один за бронированным щитом, отбрасывает его в сторону и кричит:
— Стопэ! Всё! Хорошо махаться! Перетереть нужно!
Но Зину уже не остановить. Войдя в раж, она подскакивает к императору тайги, злорадно вопит:
— Ща перетрем! — и с размаху бьет его огнетушителем по физиономии.
Коротко всхлипнув, олигарх отключается, скорчившись у ног Сан Саныча.