Постель не повод для знакомства
Шрифт:
— Мы женимся.
Что? Я открываю рот, пытаюсь выдавить из себя хотя бы слово, но ничего не получается. Кислород закончился. Совсем. Как в космосе.
— По залёту? — быстро спрашивает шеф.
— По большой и чистой любви, — кисло улыбается Марк.
— А ты вообще у Вики спросил? — интересуется Сан Саныч. — А то она чего-то зырит мутным глазом. То ли от счастья гляделки закатила, то ли в обмороке. Эй, там, на орбите! Связь есть? Нет?
Мне, наконец, удается справиться с собственной упавшей на пол челюстью, и я ядовито выдыхаю:
— А ничего, что я здесь? Не мешаю, нет? Может, как-то спросить у меня? А вдруг я не хочу замуж?
— Зачем
— Цветов не нужно, меня кабачки устраивают, — тут же оживает моя тушка.
— Молчи, сволочь! Это ты дров наломало! — мысленно затыкаю я нахальное тело.
— Нет, я, конечно, понимаю, что Вика, девушка, — улыбается Марк, обращаясь не ко мне, а к отцу. — У них мыслительный процесс сложнее, чем инструкция по сборке мебели из "Икеи". Вика сейчас должна поговорить с одной подругой, с другой, еще с двадцатью. Ковырнуть песочек сандаликом от смущения. Поплакать. Мороженого съесть три коробки. Главное: что я для себя всё решил. А невесту приложим к моему решению, как подорожник к ране, — заметив мой пристальный взгляд, он поясняет: — Душа у меня ранена. Сильно.
Мне очень хочется возразить, что не душа, а голова, причем с рождения, но я благоразумно сдерживаюсь.
Сан Саныч вдруг хлопает себя по коленям, падает в кресло и заходится от смеха.
— Вот это ты, мужик, конечно! — он моргает, вытирая слезы. — Моя кровь! Это по-нашему! Пришел, увидел, отжал. В смысле: обаял. Поддерживаю! Дети мои, значит, даю заказ на пацанский подгон: сперва родите сына. Правильно ты, Марк, сказал. Не было у меня времени на детей. А на внуков будет. Вот вы мне внука подгоните сперва. Я его настоящим мужиком сделаю. Кто же, если не я, в этой голубятне? Вы вон, Марк с Артемкой, тоже не по понятиям уже выросли. Вас и старым друзьям показать стыдно. Банан кусаете вместо того, чтобы пальцами ломать, по-пацански. А потом уже после внука можете девок выстреливать. Тоже неплохо. Но пацана чтоб первым! Вика, я тебе сразу говорю: увижу девку — затолкаю обратно!
— Папа, не пугай невесту, — смеется Марк.
Это какой-то бред! Что здесь происходит? Я для них лошадь на ярмарке? Сейчас всё им выскажу! Но в этот момент шеф поднимается, подходит ко мне, сгребает в объятья и шепчет в ухо:
— Как же я рад, что это именно ты! Эту его Кристину я вообще на дух не выносил. А ты своя, родная. Доченька!
— Шеф, я вообще-то…
— Да ладно, ничего не говори. Я ж понимаю: момент деликатный, — он отстраняется от меня, гладит по волосам и легким шлепком подталкивает к двери. — Так, ну пока ты не родила, иди работай. У нас теперь семейный бизнес. Это двойная ответственность. Мы теперь, можно сказать, бригада, — он сжимает кулак и радостно смеется.
Оглушенная и заторможенная, почти контуженная от всего, что свалилось на голову, выхожу из кабинета и прижимаюсь к стене в коридоре. Терпеливо жду, когда выйдет Марк. Из кабинета доносятся смех и громкие хлопки. Это шеф от радости бьет себя по коленям и Марка по плечу. Дебилы! Оба! Нет, вообще все мужики — дебилы. Один наплел ерунды, другой так рад, как будто ему миллион долларов подарили. Наконец, Марк выходит.
— Вы совсем с ума сошли, Марк Александрович! — тут же набрасываюсь на него.
— Просто Марк, Вика. И на ты. Привыкай, — он берет меня за руку.
— Я повторю вопрос: ты с ума сошел? Что это было?
Марк вдруг прижимает мою руку к своей груди, обхватывает меня двумя руками и заталкивает в угол возле лифта.
— Чего ты орешь на весь отель? — шепотом спрашивает он. — Давно не была на бирже труда? Мы с тобой сейчас оба могли остаться ни с чем. Я без наследства, ты без работы. Причем ты бы еще летела отсюда с волчьим билетом. Да тебя потом не возьмут ни в один отель Москвы! Даже полы мыть не устроишься. Не знаешь, какие у отца связи? Могла бы спасибо сказать, что я спас твою очаровательную попу! Всё просто: мы с тобой заключаем брачный договор. Даже в случае развода ты получаешь часть акций отеля. Ну да, придется свадьбу играть, делать нечего. Ну поживем потом годик и разбежимся. В чем проблема? Так что давай готовиться к свадьбе, милая, — он пытается меня поцеловать. — Тем более, что мы уже побывали в постели. И даже под ней.
— Да уйди ты, псих ненормальный! Постель не повод для знакомства! — отталкиваю его я. — Так нельзя! Это неправильно! Нельзя жениться из-за денег и карьеры. И потом ты же просто обманываешь своего отца. Как я ему потом в глаза посмотрю? Он столько всего для меня сделал!
— Да, и сейчас чуть на улицу не выбросил после стольких лет, — саркастически возражает Марк.
Я молчу. Это так. Хотя я тоже шефа с какой-то стороны понимаю. И свою вину знаю: я тупо забила на работу из-за всех этих страстей, от которых качаются стены отеля. Столько лет думала только о карьере, ничего себе не позволяла. И вдруг как с цепи сорвалась! Марк мое молчание принимает за согласие. Он осторожно отводит прядь волос, упавшую мне на лоб, нежно касается пальцами моих губ и прижимается к ним ртом.
— Отпусти, — шепчу, отворачиваясь, и чуть не разбиваю нос о стену.
— Да перестань ты, — он берет меня за шею и прижимает мой лоб к своему. — Ты же меня хочешь. Причем давно. Еще с первого раза. Думаешь, я не почувствовал там, под кроватью, что с тобой творилось? Да я из-за этого со своей невестой расстался.
— Что? Марк, что за бред ты несешь?
— Это правда. Представь себе, Вика. Я вообще не думал, что так бывает. Чтобы девушка горела и пылала, и при этом так сама с собой боролась. Такое впечатление, что у тебя внутри сидят два разных человека: один готов меня проглотить, а второй убить.
Кажется, мое тело с мозгом спорят слишком громко. И отзвуки этого спора явно донеслись до Марка.
— Это не так, Марк! Мне вообще все равно! Я тебя даже не замечаю.
— Правда? — улыбается он. — Врушка! Да ты вся дрожишь и таешь в моих руках, — он впивается губами в мою шею.
— Да пошел ты, наглец! — отталкиваю его двумя руками, вылетаю в коридор, задыхаясь, оправляю одежду и вытягиваю указательный палец, размахивая перед его носом:
— Значит, так, Марк. Ты мне не нравишься от слова "совсем". Мало того, что я тебе не верю, так ты меня еще и физически не привлекаешь. Не знаю, что ты себе там придумал, но ничего между нами нет. Кроме твоих настойчивых попыток меня облапать. Психопат озабоченный! Не буду я за тебя замуж выходить даже фиктивно. Понял?
— Ты совсем дура, что ли? — вдруг взрывается он. — Мы уже отцу сказали. Нужно держаться одной версии. Я тебя только что спас от увольнения. Могла бы спасибо сказать! Даже фиктивно я для тебя лучший вариант.
— Что? Да ты себя в зеркало видел?
— Видел. Поэтому и говорю. Ты должна в церкви свечку поставить за то, что я на тебе женюсь. Я — твой лучший подарок в жизни. Точно, как в песне: "Как же тебе повезло, моя невеста".
Задыхаюсь от бешенства и выдавливаю из себя:
— Да я бы тебя в глаза не видела!